|
Смех умолк, я видел раскрытые рты и вытаращенные глаза, первым хмыкнул и мотнул головой Альбрехт, потом улыбнулся Макс. Митчел довольно грохнул кулаком по столу, а сэр Растер громыхнул, как будто рухнул на пол во всех доспехах: – Ну, сэр Ричард, вы все мечтаете о крови, боевых подвигах и криках умирающих трупов противника!.. Я счастлив, что встретил вас и первым встал под ваше победное знамя. Все заорали и поднялись с уже наполненными кубками, в глазах жажда побед и завоеваний. Под моим победным баннером. Знали бы… Кажется, я влип, всплыла горькая мысль, когда я тяжело поднялся в свои покои. Или, как говорят, попал. И с этим нелепым гроссграфством, и с рыцарями, Барбароссой, и даже с леди Беатрисой. С моей философией современного и продвинутого человека, когда государство мне все должно дать, предоставить и обеспечить, а я никому и ничего не обязан, – дико и нелепо оказаться в мире, где от меня требуется так много. Я инстинктивно стремился на Юг еще и потому, что это оправдывает мое нежелание заниматься приобретениями: хоть земельными, хоть имущественными – в виде зачарованных мечей, назначение которых нужно сперва разгадать. Я привык если что и получать, то с подробнейшим мануалом и гарантией хотя бы на двенадцать месяцев. А сейчас на мне столько всего, и я прекрасно понимаю, что если исчезну, тут хрен знает что начнется. Так что надо бы сперва все устроить, всех пристроить, а потом с облегчением прыгнуть в свой благополучный и защищенный мир. – И побыстрее, – сказал я вслух. В камине догорают поленья, неслышно вошла уже другая служанка с вязанкой дров и, осторожно ступая босыми ногами по холодному полу, обошла Бобика, что спит прямо на том месте, где она складывает поленья. Бобик приоткрыл один глаз, недовольно хрюкнул и засопел снова. Я смотрел, как девушка подкладывает дрова в камин. Эта строит «колодец», только так и отличаю одну от другой, настоящий феодал, рывком поднялся, сердце бьется учащенно, требует немедленно что-то делать. Служаночка оглянулась, детское округлое личико, невинно распахнутые голубые глаза и приоткрытый в испуге пухлый ротик. В низком вырезе платья, конечно же, блистают нежной кожей сиськи, как же без них, она в мужском мире, а мужчинам надо постоянно показывать то сиськи, то попку, иначе потеряют интерес, а это недопустимое снижение статуса. – Ваша милость, – пролепетала она. – Что? Она почти прошептала: – Вам… что-то нужно? – Не с утра, – отрубил я, подумал, что поймет как повеление явиться вечером, отмахнулся. – Иди, твой лорд будет о великом думать. – Думать? – Даже мыслить, если получится. Огонь уже разгорелся, и девчушка поспешно исчезла, но в дверях украдкой оглянулась: смотрит ли лорд, как тонкая ткань ее платья смачно обрисовывает ее сочные ягодицы. Я в самом деле смотрел, но не на ягодицы, а просто в ту сторону, не видя ни служанки, ни двери, ни стен дворца. Зато видел хитро улыбающиеся глаза Сатаны. У открытого окна щеки охватило холодом, снег все-таки выпал, напоминая, что зима. Деревья укрыты как толстым слоем ваты, за близким горизонтом холодно и бледно алеет край неба и часть небосвода. Маленькое озябшее солнце медленно и с трудом проплывает по ту сторону туч, поднимается по обледеневшему небосводу, а когда удается проглянуть в щель, золотые лучи сразу же воспламеняют снег, блистают мириадами золотых искр. В чистом морозном воздухе отчетливо различимы домики ближайшей деревушки. |
