|
Смелая и оригинальная мысль! Довольно еретическая, кстати, зато открывающая перспективы… Гм, так как же его звали? Он сказал с неудовольствием: – Да какая тебе разница? – Да просто интересно. Какая-то смешная фамилия… Он сказал раздраженно: – Ничего в ней смешного! И хватит прикидываться, будто не знаешь автора. Я это сказал, я! Ну и что? – А то, – ответил я с удовлетворением, – что в Армландии людские души далеки от христианства. А это значит, что будут множиться адвокаты, договора, а слово чести исчезнет. Я тоже тут посоветовался с Господом, и мы решили… Тертуллиан прервал строго: – С Господом? А ты хоть одну молитву знаешь? Я ответил ехидно: – А кто сказал: «Кто есть истинный Бог, Тот все свое одинаково дает как почитателям, так и непочитателям?» Я благодарен Богу за то, что он не создал меня человеком набожным. Потому я смог объяснить ему ясно и просто, без всяких молитв и поклонов, чего хочу. И получил такой же ясный и четкий ответ… в своей душе, конечно, иначе Господь ни с кем не говорит, что я должен делать, что делаю, а слава меня найдет и даст пряников. А потом догонит и еще даст. Он слушал, насупившись, не нравится такое фамильярничание с Творцом, но, думаю, Богу с его высоты одинаково смешны и мелки как бравада атеистов, так и церковные песнопения. Сам Тертуллиан атеист и вольнодумец, как и остальные отцы церкви, но к другим атеистам относится с понятным подозрением. Мол, мне можно, я свой, а остальные – кто их знает, морды косоротые. – И что ты решил? – Оставлю обширный план, – сказал я, – что и как делать. Рекомендую построить монастырь, при нем открыть школу, университет… Он слушал, насупившись, а я, увлекшись, разворачивал грандиозную панораму переустройства и технического перевооружения Армландии, экономического взлета, ошеломляющего роста ВВП, почти поголовной грамотности, постройки парового двигателя, что будет и воду качать, и шахтерам помогать, а потом и по железнодорожным рельсам потащит тяжелые составы с природными ископаемыми и доблестными войсками Христа… Когда я не то чтобы устал или захлебнулся слюной, но умолк на мгновение, он хмыкнул и спросил хмуро: – Ты в самом деле веришь, что это осуществимо? – Голову даю на отрез! – А как отрезать, – возразил он резонно, – если уйдешь в другой мир? Но я спрашивал о другом. Ты уверен, что кто-то, кроме тебя, все это даже поймет, а не то что воплотит? Я прикусил язык. Сверкающий огонь на какое-то время померк, словно тяжелые мрачные мысли вошли в огненный мир пламенной души. Я перевел дыхание и буркнул расстроенно: – А как иначе? Он ответил сухо: – Ты знаешь как. – Не пойдет, – отрезал я твердо. – Я хочу в свой мир. – Знаю, – ответил он. – Господь всем дал свободу воли. И даже таким, как ты. Не понимаю, правда, зачем. Ты же сам не знаешь, чего хочешь. – Знаю, – возразил я. – Чего? – Лежать на диване, – ответил я зло. – Ни хрена не делать. Ни за что не отвечать. С добродетельными женщинами не связываться, а только с теми, что попроще… Правда, они все это учли, так что теперь они все проще некуда. Никаких друзей, а только приятели и собутыльники. Жить легко, никаких обязанностей, а значит – стрессов! Нервные клетки не восстанавливаются. |
