|
. Он запирает слишком удобный проход в горах, чтобы его оставили в покое. Карл будет бросать туда все новые силы, и Кернель падет. Есть сведения, что Карл уже послал туда небывалое войско. Вы его должны опередить на пару недель... Так что ваш камень в худшем случае лишь обрушит Кернель на неделю раньше. Но... вдруг поможет защите? Часть монахов пришла к выводу, что этот камень служит защите... – На основании каких выводов? – Ну... из камня возводят стены, – ответил Беольдр неуклюже. Я фыркнул, позабыв на миг, что разговариваю с братом короля. – Катапульты швыряют и камни!.. Да еще какие. Хотя, простите, ваше высочество, я думаю, церковники правы, что идут на риск. Он покосился на меня. – Ты милостиво одобряешь их действия? Странный ты, Дик. – Простите, ваше высочество, – сказал я торопливо. – Это я так, мысли вслух. От одиночества такое бывает. Косишь сено в одиночестве, вот и начинаешь говорить то сам с собой, то с косой. А принесешь сена корове – говоришь с коровой. Гендельсон громко фыркнул и отодвинулся вместе с конем. Долгое время мы ехали молча, потом Гендельсон, видимо, решил, что он едет почти как ровня мне, новоиспеченному рыцарю, а он по своему положению почти равен Беольдру, пустил коня рядом с Беольдровым, поинтересовался: – Сэр Беольдр, а куда именно мы едем? Беольдр холодно молчал. Широкая проезжая дорога вела вдоль кромки леса, мы двигались по ней совсем недолго, потом Беольдр свернул на тропку, уводящую в глубину леса. Гендельсон спросил уже с беспокойством: – Сэр Беольдр! Не едем ли мы к оборотникам?.. Сэр Беольдр! Я настоятельно требую ответа! Беольдр наконец разомкнул уста, но поворачиваться не стал, прогромыхал в пространство перед собой: – Мы едем туда, откуда вас могут доставить в Кернель в течение суток. У меня часто и счастливо стучало сердце. Беольдр подтвердил, что уже сказал король. А это значит, что завтра-послезавтра уже смогу вернуться к Лавинии! Или даже сегодня. Гендельсон спросил подозрительно: – Но... как? Святая Церковь не позволяет общаться с оборотниками... а только с помощью нечистой силы можно в Кернель за сутки... да, с помощью нечистой магии! Беольдр громыхнул громче, в голосе великана прозвучал металл: – Сэр Гендельсон, мы едем по приказу короля! – Но Святая Церковь... – Святая Церковь знает о нашей миссии. Вы можете, вернувшись, покаяться, наложить на себя епитимью, а то и вовсе уйти в монастырь, замаливать свои грехи до конца жизни. Но сейчас мы выполняем приказ короля. Гендельсон сказал надменно: – Приказ короля не может противоречить заветам Церкви! Беольдр впервые повернул голову. Это было как если бы повернулась корабельная башня. Его шлем оставался пристегнутым сзади на седле, но мне показалось, что он весь в железе, а беспощадно голубые глаза свирепо блеснули через прорезь шлема. – Сэр Гендельсон, – сказал он ровно, – насколько я понимаю, вам сообщили, куда вы отправляетесь и с какой целью. Я просто не понимаю цели ваших расспросов. А вы их понимаете? Из-под шлема прозвучал надменный басистый голос: – Сэр Беольдр, это звучит как оскорбление... Я ощутил в голосе этого Гендельсона затаенную угрозу. Беольдр ответил холодно: – Ваше право расценивать мои слова как вам угодно. Вы можете вызвать меня на поединок... даже прямо сейчас. Сэр Ричард будет свидетелем, чтобы никто из нас не нарушил никаких установленных рыцарским кодексом правил. Кроме того, вы вольны отказаться от этой затеи... я имею в виду, путешествие в Кернель. Гендельсон запнулся, сказал с прежней надменностью: – Но этот камень... Его не может передать этот... этот новоиспеченный рыцарь... – Я могу, – отрубил Беольдр. – Я – брат короля Шарлегайла! Мне дозволены любые слова и действия от имени короля. |
