В течение всего этого времени в отношениях между сицилийцами и нормандцами царили ненависть и озлобленность. Более того, на горизонте появился еще один опасный противник, к тому же хорошо известный Танкреду. В том же 1190 году новый германский император Генрих VI Гогенштауфен вознамерился вернуть своей супруге Констанции права на Апулию и Сицилию. Более чем на полстолетия Италия превратилась в арену ожесточенной борьбы.

Пришла зима, однако погода не улучшалась. 19 декабря на рейде Мессины разразилась страшная буря, «армии королей Франции и Англии оцепенели от ужаса». Молния поразила один из английских кораблей, и он пошел ко дну. Ураган вызвал разрушения и оползни и обрушил часть города.

Крестоносцам запомнились и другие события. С изумлением солдаты и народ смотрели на то, как король Ричард, без облачения и с тремя хлыстами из тонких прутьев в руке, отбивает земные поклоны перед прелатами и архиепископами, совершающими богослужение в лагере, и как король винит себя за ошибки и кается своим тонким голосом в грехах «с таким смирением и сокрушением сердца, что нельзя было не поверить, что сие есть дело Того, Кто взирает на землю, и она содрогается».

Как писал Бенедикт из Питерборо, король Ричард, по нашествии божественной благодати, возымел «память о мерзостях в жизни своей». Он принес публичное покаяние в том, что прежде опускался до гомосексуализма. «Он отверг грех свой и обратился с мольбой о подобающей епитимье к бывшим при том епископам». Гомосексуализм, содомитский грех, выражаясь библейским языком, есть провинность, подлежащая божественной каре согласно установлениям Ветхого Завета. Не столько говоря о короле, сколько признаваясь в своих личных переживаниях, летописец восклицает: «Блажен тот, кто пал, чтобы так восстать, блажен тот, кто, по покаянии своем, не впадает вновь в грех!» На этот факт вымоленного и дарованного прощения обратил внимание только Бенедикт, да еще Роджер Ховденский, который описывает происшедшее с такой же деликатностью.

Столь необычная и удивительная для нашего душевного строя и для нас, людей XX века, сцена произошла в том же 1190 году, накануне Рождества. Быть может, приближение праздника и подвигло Ричарда на устроение такого зрелища. Если скандал вызывает шум и толки в обществе, то и покаяние должно воздействовать на него подобным же образом.

Как бы то ни было, оба короля, Ричард и Филипп, вместе торжественно отпраздновали Рождество и приняли участие в праздничных богослужениях в форте Матегрифон: литургию служил Регинальд, епископ Шартрский, а присутствовали Рено де Монсон, Юг, герцог Бургундский, Гийом, граф Неверский, Пьер де Куртене, Гийом де Жуаньи, Жоффруа де Перш и большинство приближенных короля Франции. Праздничная трапеза прошла бурно из-за несчастья, постигшего флот: склоки начались со спора между пизанцами и генуэзцами по поводу кораблей английского короля, а затем все смешалось в непристойной свалке. Короли и бароны пробовали восстановить порядок, но без успеха; одна только ночь смогла разнять дерущихся. На следующий день, когда в церкви госпитальеров Святого Иоанна собралась толпа, один из пизанцев пырнул кого-то ножом, скорее всего генуэзца. Беспорядки вновь вспыхнули, но на этот раз вмешательство короля Франции и короля Англии оказалось действенным и порядок был восстановлен.

* * *

Вот еще один случай, произошедший, вероятно, в те же дни — но уже в январе 1191 года. Тогда на Сицилию к королю Ричарду прибыл некий человек, которого звали Джакомо, бывший настоятелем Кораццо, цистернианского монастыря в Калабрии. Сегодня он более известен под именем Иоахима Флорского как основатель (в 1192 году) монашеского ордена.