— Ничего.

— Девятый год нашей эры. Примерно девять лет со дня рождения… кого? Правильно. Хотя историчность фигуры пока не доказана.

— Чья историчность?

Варшавский растерянно поморгал. Лыжная шапочка с белым бомбоном придавала ему еще большую трогательность.

— Как чья? — переспросил он. — Мы же собираемся… Ты разве не понял? Христа ты знаешь?

У Алексея по спине пробежал холодок.

— Лично?

Археолог окончательно смешался.

— Что ты! Я не это имел в виду. Хотя, лично… — он вдруг поднял голову, глаза стали блестящие и счастливые. — Лично, знаешь ли, было бы лучше всего.

…«Газик» с горем пополам завелся, дернулся несколько раз — Алексей коленом ощутил мощную вибрацию металла кабины — и вдруг поехал. Чудо, не иначе. Мимо проплыли высохшие акации, тень от них скользнула по головам десантников. Затем — каменные неровные столбы вдоль дороги. Старинная крепость, где они провели полтора месяца, уплывала в рассветной дымке.

Спецгруппа тряслась в кузове, увешанная рюкзаками и автоматами. Группа была готова.

Алексей поморщился. От недосыпа тонко ныло в животе.

Напротив сержанта уселся Долохов — казалось, случайно. Алексей, не мигая, посмотрел ему в глаза. Долохов, не выдержав, отвернулся.

«Крысеныш». Этот урод так просто не сдастся.

Пять дней назад, во время тренировок на учебной базе, случился конфликт. Долохов был из академии ГБ, недавний выпускник, с гонором — и почему‑то сразу невзлюбил бывшего десантника. Началось с мелких стычек и дошло до того, что они устроили рукопашную в развалинах, за садом. Несмотря на подготовку, Долохов огреб по полной. Умылся кровью в лучших традициях ВДВ. «Ты, псих!» — орал Долохов. Пацаны вовремя их растащили, а то бы Алексей убил придурка. У него в голове знакомо щелкнуло. Он снова был на войне, где врага уничтожают любыми доступными способами…

А теперь они вместе идут на это странное задание. Парадокс.

К четырем тридцати группа была на въезде в ущелье Сармыш.

— Ну, с богом, — Свиридов махнул рукой. Группа зашевелилась; люди поднялись, начали выпрыгивать из кузова, двинулись в ущелье — один за другим, цепочкой. В «линзу» было приказано не лезть, а накапливаться на подступах. Как для атаки.

Алексей замедлил шаг, остановился у огромного валуна, некогда отвалившегося от отвесной стены. Огляделся. Ущелье Сармыш — сай, о котором за последние дни десантник наслушался достаточно, пока особо не впечатляло. Наскальные рисунки нескольких эпох, разбившееся НЛО, чуть ли не путь в иные миры. Угу, угу. Пока вокруг — обычные камни. Много обычных камней.

Алексей поднялся выше и увидел рисунок. Бегущие быки — оранжевые силуэты, почти уничтоженные временем. Обычный мотив наскальной живописи.

А вот это интереснее. Силуэт человека, наподобие того, что рисуют дети в определенном возрасте — длинные руки, короткие ноги, тело черточка, и рядом — намного выше ростом — силуэт человека… в космическом скафандре. Или с огромной головой, в которой — Алексей моргнул — было две головы поменьше. Однако. Инопланетянин в шлеме? Черт его знает. Но почему двухголовый?

— Сержант, не оставать! — раздался окрик. Алексей бросил последний взгляд на двухголового. «Бывай, звездный гость. Удачной дороги».

Свиридов внимательно оглядел археолога, словно хотел получше запомнить на прощание.

— Ни пуха, ни пера, Юрий Святославович, — сказал капитан наконец. — Надеюсь на вас.

Археолог кивнул. Лицо бледное и истовое, как на иконах.