— Не приезжал. Не буду. Не стану, — неожиданно коротко и по-деловому ответила девушка. Слишком уж длинные уши были у стоящего рядом господина, не ляпнуть бы лишнего. Хотя форма мочек красивая, не придраться.

— Умничка! До вечера, принцесса, — довольно закончил Павел и отключился.

Лири собрался что-то сказать, но ситуация резко изменилась: из-за поворота с включенными мигалками на крыше вылетела полицейская машина. Сирена была выключена, но покрышки визжали по брусчатке на вираже — если бояться спугнуть кого-то, могли бы ездить и аккуратнее.

Не дожидаясь остановки машины, с пассажирского сидения выпрыгнул давешний полицейский, Каневски. Сейчас у него в руках не было ни блокнота, ни ручки, зато он держал пистолет. Осеннее солнышко отсвечивало на блестящем стволе, размывало его, отчего оружие казалось мирным никелированным прибором с кухни. Но все равно выглядело внушительно. Водитель лихо затормозил возле машины Лири, заблокировав ее на всякий случай, и тоже выскочил наружу. И этот был вооружен.

Теперь специальный агент, удивленно смотревший на пару полицейских, оказался под прицелом сразу двух пистолетов.

— Ни с места! Руки за голову, — истошно заорал Каневски, явно старший по должности в этой парочке.

Лири медленно поднял руки и сцепил их на затылке в замок.

— Вы хоть права зачитайте, — сказал он. Голос был совершенно спокоен, и Агата им восхитилась. Хороший дядька, хороший. Хотя ничего не понятно, что у него за работа, но перед носатым не унижался. Да и в целом — никакой истерики. Молодец.

— Не Америка у нас, — пробурчал водитель. — В комиссариате зачитают.

Каневски, не убирая нацеленного оружия, свободной рукой расстегнул боковую молнию на форменной куртке и вытащил сложенный вчетверо листок. Потом резким движением, словно фокусник, дернул им вниз, держа за уголок. Листок расправился и, несмотря на заметные сгибы, и агент, и Агата увидели принтерную распечатку. Довольно близкий к истине был фоторобот господина Лири, узнать несложно.

— Ваш портрет составлен со слов сторожа стоянки, где убили Антона Реца, — сказал Каневски. Сейчас он довольно улыбался, отчего его лицо казалось совсем уж неприятным. Глазки почти заплыли, остался только шикарный нос над двумя рядами кривоватых желтых зубов.

— И? — так же спокойно уточнил Лири.

— Ордер на ваше задержание по подозрению в убийстве Реца в комиссариате. Извольте ехать с нами. Робин, надень ему наручники.

Водитель достал из кармана короткую пластиковую ленту с выемками и, зайдя сзади агента, велел опустить руки за спину. После этого ловко защелкнул приспособление на больших пальцах рук.

Агата слегка сощурилась — несмотря на солнечный день, жутко мешали сполохи красных и синих ламп мигалки на полицейской машине.

— Господа, вы делаете сейчас большую ошибку, — ровным голосом сказал Лири, но его никто не слушал. Водитель уже взял его за локоть и поволок к своей машине, а Каневски занимался тем, что прятал обратно фоторобот, все так же неприятно скалясь.

— Да черт вас побери, достаньте из моего кармана удостоверение! — слегка разозлился агент, но водитель молча открыл свободной рукой заднюю дверь патрульной машины. Открыл и собрался запихнуть туда задержанного привычным движением.

— Даже если вы канцлер Швейцарии и русский царь одновременно, нам плевать! — наконец-то снизошел до ответа Каневски. — Наше дело ловить убийц, а с вашими документами пусть разбирается комиссар. Ему по должности положено, да и зарплата больше моей.