Однако фланги карфагенян не двигались. Римляне, в пылу сражения, не обратили на это внимания. Центр карфагенского войска, похоже вот-вот дрогнет — еще один рывок, и линия карфагенян будет прорвана, а битва — закончена.

Но в своем неудержимом наступлении римляне оказались внутри коридора, образованного рядами карфагенян. Римляне сражались в тесноте — они не могли даже как следует размахнуться мечами, так что их численное преимущество превратилось в помеху. По сигналу Ганнибала фланги карфагенской армии сомкнулись, и карфагенская конница, отогнавшая и рассеявшая кавалерию римлян, напала на врага с тыла.

Римская армия оказалась в мешке, и Ганнибал просто «перевязал» его горловину, обрекая противника на верную гибель. Римские воины гибли десятками тысяч, и консул Павл оказался среди погибших. Почти никто не спасся. (Варрону удалось вырваться, но он предпочел самоубийство возвращению в Рим.) Это было самое крупное поражение Рима в годы величия.

Рим собрал третью армию, более сильную, чем первые две, и потерпел третье поражение, еще более сокрушительное, чем первые два. Сражение при Каннах считается классическим примером «битвы на истребление»; оно является лучшей иллюстрацией того, как более слабая армия полностью уничтожила более сильную благодаря гению своего полководца.

Были и другие военачальники, побеждавшие огромные армии со своим небольшим войском. Александр Великий сокрушал гигантские персидские армии, а Роберт Клив — огромные армии индусов, имея в своем распоряжении довольно мало людей. Однако их противники были плохо обучены и не имели талантливых полководцев. Ганнибал, однако, сражался с самой сильной армией Древнего мира, ибо римляне в течение нескольких веков до Ганнибала были непобедимы и вновь стали непобедимыми после его смерти. Поэтому многие считают Ганнибала величайшим полководцем всех времен и народов.

Отлив

Битва при Каннах привела Рим на край пропасти. Соседние страны, внимательно наблюдавшие за развитием событий, решили, что после трех сокрушительных поражений, которые Рим потерпел за последние три года, начнется его закат.

Некоторые из италийских союзников, подумав, что Риму уже больше не подняться, решили, пока не поздно, присоединиться к победителю. Самым важным из городов, открывших свои ворота Ганнибалу, была Капуя. Чужеземные союзники также отвернулись от Рима — в первую очередь Сиракузы.

На Сицилии, почти одновременно с битвой при Каннах, умер Гиерон II Сиракузский. Его внук, Гиероним, наследовавший ему, решил перейти на сторону Карфагена. Когда римлян заставят заключить мир, думал он, то они конечно же вынуждены будут вернуть Сицилию Карфагену, а карфагеняне не пощадят Сиракузы, если те останутся союзниками Рима. Ему казалось, что единственный путь к спасению — это немедленный союз с Карфагеном, который в будущем обеспечит безопасность Сиракуз.

Другим ударом для Рима стало известие о том, что в союз с Ганнибалом вступила Македония. Куда бы ни кинули взгляд римляне, везде перед ними высилась степа враждебности.

Однако в этой ситуации римляне выказали такое мужество, какое редко встречалось в мире до этого и после. Они не хотели слышать ни разговоров о мире, ни советов отчаявшихся; было запрещено даже проводить траурные церемонии в память тысяч погибших при Каннах. И несмотря на три поражения подряд и сотни тысяч погибших, Рим с мрачной решимостью начал собирать новую армию и строить планы обороны на случай нападения любого из врагов.

Никогда, ни до ни после, не был столь велик Рим, как в те тревожные дни.

Римляне поняли, что Ганнибалу, непобедимому на поле боя, придется в конце концов покинуть Италию, если не будет получать подкреплений. Поэтому они не предпринимали больше попыток сражаться с ним дома, а усилили натиск за пределами Италии.