— Кто знает, сколько раз Зандель трахался на Корсике в деревне нудистов. Завидую ему, хотя у него осталось только одно легкое.

Иногда у Джано вырываются остроты, тяжелые как камень, а я по большей части пропускаю их мимо ушей ради сохранения мира.

— Я тоже думала, что в деревне нудистов только этим и занимаются, но по рассказам Занделя мы же поняли, что все не так. Люди трахаются как и весь год, в городе или в деревне, летом или зимой.

— Там все немного по-другому, потому что у нудистов это происходит во время отпуска.

— Учти, что когда очень жарко, — это труд и перерасход энергии.

— Секс — самое большое развлечение на свете. Подниматься в горы тоже трудно, но многие горемыки так этим увлечены.

— Секс не спорт.

— Можно трахаться из любви, а можно из спортивного интереса. Я так и не понял, Зандель имел ту прекрасную девушку у бассейна или нет? Думаю, что да. Как знать, из любви к ней или к спорту?

Тут Джано попал в яблочко, а я, понятно, была смущена, хотя и старалась не выдать себя.

— Он говорил о большой сердечной любви.

— Сердечность не исключает траханья. Наоборот.

— Судя по состоянию Занделя, боюсь, мы никогда не удовлетворим своего любопытства.

— Просто встретились они в деревне нудистов.

— Ну и что? По мне этого мало.

— Сама подумай, если мужчина встречает девушку среди нудистов и решает поухаживать за ней, и они оба голые, по-твоему, это все равно, что встретить ее в Риме на виа Кроче?

— Нет, — пришлось мне признать, — не все равно.

Даже теперь, когда его друг жив благодаря переливаниям крови и ни в коем случае не может быть ему конкурентом, Джано копается в старой ревности, которая стала еще сильней, когда Зандель открыто заявил, что та девушка из бассейна пронзила ему сердце. Я до сих пор спрашиваю себя: Джано в своем подсознании идентифицировал ее и понял, что речь шла о Клариссе? Его допросы наводят на мысль, что так оно и есть. А может, он просто одержим ревностью?

В память об откровенном объяснении Занделя в любви ко мне я съела еще одну шоколадку.

Джано

Я уверен, что Клариссе удалось прочитать сколько-то страниц моей книги (я пока не осмеливаюсь назвать ее романом). Может быть, интерес к истории, в которой она у меня героиня, рассеял ее и отвлек от намерения поговорить, как она угрожала, о Валерии. Надеюсь, мне удалось избежать неловкости и опасности.

Один из главных персонажей книги — тип скользкий, непостоянный и даже немного смешной, потому что сделал свою карьеру урбаниста, спроектировав тротуары некоторых больших европейских городов. Персонаж хорошо вписывается в современный роман несмотря на то, что болезнь изолировала его от людей. Если же мой урбанист неравнодушен к обнаженным женщинам, эта тенденция к вуайеризму лишь подчеркивает его двуличность и вызывает некоторое подозрение, касающееся его качеств любовника.

Зандель никогда не скрывал, что во время своих деловых поездок обычно пользовался случаем посетить галереи и музеи, причем особенно интересовался изображениями обнаженных женщин. Говоря о художественном «ню», он прибегал к суждениям, вызывавшим смех главным образом у его студентов, а после интервью, опубликованного в журнале «Бельфагор», — горькие насмешки критиков академического круга. Пользуясь языком, пародирующим суровую университетскую риторику, Зандель присвоил теорию одного остроумного художественного критика, который подразделял изображения обнаженного тела на «однозадых» и «двузадых», в зависимости от точки зрения художника.