— А теперь я пойду туда, доберусь до короля и все ему выскажу!

— Стой! — кричу я, хватая ее за руку. — Ты что, с ума сошла?.. Не знаешь, что короля давно нет?

А она:

— А мне все равно… Скажу тому, кто сидит на его месте. Кто-нибудь да есть там!

Словом, она бросилась к подъезду и наверняка устроила бы скандал, если бы я не завопил в отчаянии:

— Послушай, я передумал… Вернемся к машине и возьмем ребенка… Оставим его себе. Не все ли равно — одним больше, одним меньше.

Эта мысль, видать, у нее все время сидела в голове и разом вытеснила выдумку про короля.

— Да там ли он еще? — говорит она и бросается в ту улочку с серой машиной.

— Еще бы, — говорю, — ведь и пяти минут не прошло.

И правда, машина была еще там. Но в тот самый миг,

как жена моя открыла дверцу, из подъезда выскочил мужчина средних лет, низенький, с холеным лицом, и закричал:

— Стой! Стой! Что вам надо в моей машине?

— Мне надо забрать свое, — ответила жена, не оборачиваясь, и наклонилась, чтобы взять ребенка с сиденья.

Но мужчина не унимался:

— Что вы там берете? Это моя машина… Поняли? Моя!

Надо было вам видеть тогда мою жену! Она выпрямилась да как накинется на него:

— Кто у тебя что берет? Не бойся, ничего у тебя не возьмут, а на твою машину мне наплевать… Вот гляди,

И она вправду плюнула на дверцу.

— А этот сверток?.. — начал тот растерянно.

А она:

— Это не сверток… Это сын мой… Смотри!

Она открыла личико малыша, показала его и опять пошла-поехала:

— Тебе с твоей женой такого прекрасного сына в жизни не сделать, хоть родись заново… И не вздумай меня задерживать, не то я закричу, позову полицию и скажу, что ты хотел украсть моего ребенка.

В общем, она ему такого наговорила, что бедняга рот разинул и вся кровь бросилась ему в лицо — того и гляди удар хватит. Наконец жена замолчала, повернулась, не спеша пошла прочь и догнала меня на перекрестке.

Безупречное убийство

_{Перевод Л. Завьяловой}

Это было сильнее меня: всякий раз, познакомившись с девушкой, я представлял ее Ригамонти, а тот исправно отбивал ее у меня. Может быть, я поступал так из желания показать, что тоже пользуюсь успехом у женщин, а может быть, просто не мог приучить себя плохо думать о нем, — только после каждого его предательства я по-прежнему продолжал считать его своим другом. И я бы, пожалуй, терпел и дальше, веди он себя немного тактичнее, немного деликатнее, но он держался слишком нахально, нисколько не считаясь со мной. Он доходил до того, что ухаживал за девушкой на моих глазах и при мне назначал ей свиданье. Известно, что в таких случаях в проигрыше всегда остается человек воспитанный. В то время как я молчал, не решаясь затеять ссору в присутствии синьорины, он без зазрения совести добивался своей цели. Раз или два я протестовал, но чересчур робко, я не умею выражать свои чувства, и пусть там внутри у меня все кипит, внешне я остаюсь холоден, и никому даже в голову не придет, что я злюсь. И знаете, что он отвечал?

— Ты сам виноват, я тут ни при чем. Если девушка предпочла меня значит, я умею лучше ухаживать.

И это была правда, так же как и то, что он был красивее меня. Но ведь истинный друг никогда не станет посягать на дам своего друга.

Короче говоря, после того как он сыграл со мной такую шутку четыре или пять раз, я до того возненавидел его, что когда мы стояли рядом за стойкой в баре, обслуживая посетителей, я нарочно старался повернуться к нему боком или спиной, лишь бы не видеть его.