Изловчившись, Джек встал на четвереньки и только сейчас заметил распростертого на камнях Фредерико, который отчаянно пытался распутать обмотавшие его ногу ремни.

— Снимай ботфорты! — крикнул Джек, но его голос потонул в вопле итальянца: карета сдвинулась с места, щеку Фредерико пропороло обломком оси колеса.

Джек рванулся вперед, умудрившись каким-то непостижимым образом вытащить из ножен в сапоге кинжал. Молниеносный взмах ножом — и путы, сковавшие итальянца, упали.

— Святые небеса! — Фредерико корчился на мостовой и визжал, как свинья на бойне. Он прикоснулся рукой к щеке, и когда увидел на ней кровь, его вырвало.

— Да ты просто идиот! — сказал Марко.

Схватив Джека за порванный сюртук, он помог ему встать на ноги.

Джек оттолкнул его руку.

— Где Алессандра? — спросил он.

— В безопасном месте. Я велел ей стоять там…

Марко указал на закрытый с трех сторон уголок между постройками. Увы, там никого не было, кроме каких-то мечущихся темных теней.

— Сукин сын! — взревел Марко.

— Оставайся здесь с Беллазони. — Поставив итальянца на ноги, Джек изо всех сил ударил его кулаком. — Больше он не доставит тебе неприятностей, — добавил он, когда из разбитого носа итальянца хлынула кровь.

Подобрав свой кинжал, Джек бросился к проулкам.

— Ты же не сможешь убежать — ты сам это отлично понимаешь, — задыхаясь, проговорила Алессандра.

— Почему же, дорогая? — Орричетти говорил невозмутимым тоном, словно они находились не в ожившем аду, а прогуливались где-нибудь в парке в погожий денек. — От этого мой план становится еще проще.

Когда улочка, по которой они шли вперед, разветвилась на несколько узких переулков, Орричетти свернул налево и прибавил шагу, слегка скользя по жидкой грязи. Дорожка становилась все уже, так что им пришлось идти гуськом. Алессандра пыталась сильнее наступать на землю, чтобы оставить следы, но мягкие кожаные подошвы ее туфелек лишь скользили по влажной глине, перемешанной с протухшей рыбьей чешуей.

Хватка у Орричетти была на удивление крепкой, к тому же он по-прежнему держал в руке пистолет. Когда они проходили мимо прикрытого ставнями окна, Алессандра в пробивавшемся сквозь ставни свете заметила, что дуло оружия направлено прямо на нее.

— Пока Фредди с твоими друзьями готовят эффектную развязку, нам с тобой будет куда проще добраться до причала, сесть на яхту и уплыть отсюда незамеченными, — промолвил он со смехом. — Так что лорд Джеймс оказал мне большую услугу. Из-за собственного высокомерия он стал попросту смешным.

— Ты обезумел, — сказала Алессандра. — Джек обратится к властям.

Орричетти оглянулся на нее. Несмотря на то что они по-прежнему пробирались вперед в темноте, она смогла разглядеть сияющую на его лице перламутровую улыбку.

— И в чем же меня обвинят? — спросил он.

— В убийстве, — ответила Алессандра.

— Ноты же жива, дорогая. И останешься в живых, пока не совершишь какую-нибудь отчаянную глупость.

— В карете лежит твоя папка, — возразила Алессандра. — А в ней бумаги, которые докажут твою вину.

— Пройдет немало времени, прежде чем кто-то догадается заглянуть в папку, — сказал Орричетти.

Алессандра решила больше не скрывать от него правды.

— Джеку все известно, — сказала она. — Я передала компрометирующие тебя письма тому мальчику-носильщику.

— Правда? — Он споткнулся.