Глава 27

Завернув золотую маску в последний слой ваты, Алессандра бережно уложила ее в ящик для транспортировки и заперла на замок крышку.

Рука Джека с угольным карандашом, которым он рисовал на зернистой бумаге Минерву, застыла в воздухе, и он поднял голову.

— Со стороны Хейверстика и батских ученых было весьма великодушно навсегда передать это сокровище в Лондонское общество Юлия Цезаря, — заметил он.

— Но он же сам признался, что без нашей помощи маску так никогда бы и не обнаружили, — сказала Алессандра. Ее губы задрожали, когда она кончиком пальца провела по медным скобам на ящике. — К тому же у меня возникло такое чувство, что он побаивается… Ну, знаешь, учитывая, какой путь проделала римская армия и то, как прошла ее последняя битва… Так вот, по-моему, Хейверстик считает, что маска может быть проклята.

— Какая нелепость! — воскликнул Джек. — По-моему, у нее счастливая судьба: сначала ее надежно спрятали, а потом… Потом она свела нас вместе. — Он побарабанил пальцами по листу бумаги. — К тому же, как это ни странно, нам следует отдать должное дьяволу. Если бы не Беллазони и Орричетти, неизвестно, когда бы ее обнаружили и обнаружили ли бы вообще.

Алессандра аккуратно переложила свои бумаги.

— Ты ведь иронизируешь, не так ли? Меньше всего им хотелось сделать существенный вклад в серьезную науку.

— И их постигла божественная кара, — заметил Джек. — Минерве не нравится, когда ее священные земли перекапывает дьявол.

Алеесандра сдержала вздох.

— Минерва продемонстрировала нам свою обычную мудрость, но какой же дурочкой была я! Я ведь даже не заподозрила, что Пьетро способен на столь хладнокровное злодеяние.

Отложив в сторону угольный карандаш и бумагу, Джек подошел к Алессандре.

— Хватит корить себя за прошлое, любимая, — сказал он, обнимая ее. Он все еще не мог поверить в то, что эта женщина скоро станет его женой. — Орричетти обманул многих.

— Да, но я совершала чудовищные ошибки, — покачала головой Алеесандра.

— Мы все порой ошибаемся.

Она улыбнулась.

— Но только не ты, — прошептала она.

— Да нет, и я тоже. Помню, как я привязал твою дочь к дереву… — Он рассмеялся. — Хотя должен сказать, что это был самый лучший выход из положения. Иначе на раскопках ты не обратила бы на меня внимания.

— Разве можно не обратить на тебя внимания! — усмехнулась Алеесандра, обнимая Джека за талию.

— Особенно когда мои холодные руки поглаживаю тебя тут… и там…

— Дже-ек!

Он погладил губами мочку ее уха.

— Кстати, раз уж мы заговорили о непослушном чертенке… Где наша Изабелла?

— Марко повел ее на Милсом-стрит, чтобы угостить мороженым, — ответила Алеесандра, — Они скоро вернутся.

— Надеюсь, он не научит ее новым ругательствам.

— Если он это сделает, разрешаю тебе отрезать ему язык, — рассмеялась Алеесандра.

— Не уверен, что хотел бы скрестить шпаги с твоим кузеном, — проговорил Джек. — Он, конечно, любит похвастаться, но, насколько мне известно, Марко считается одним из лучших фехтовальщиков в Европе.

— Хм… уверена, что твой клинок не менее остер.

— М-м-м… — Усадив Алессандру на стол, он придвинулся ближе к ней. — Хотел бы я знать, хватит ли у нас времени…

Какой-то шум и стук в переднюю дверь заставил обоих вздрогнуть от неожиданности.