Мутные и странные объяснения генерала Курочкина не только не развеяли вопросы Маланова, но еще больше озадачили и раззадорили его. Отставной полковник попытался прояснить ситуацию, но, как ни старался, выпытать что‑нибудь у старого лиса, коим был Сан Саныч Курочкин, ему так и не удалось…

Глава 23

Красивая блондинка пребывала в недоумении, некотором замешательстве и в большом беспокойстве, если не в страхе. Впрочем, в таком подвешенном состоянии Любовь Андреевна находилась все последнее время. А тут еще Петр Ильич, ее жених, неожиданно уехал в командировку, так ничего толком и не объяснив. Мироедова была в панике и не знала, что делать дальше. Дело сорвалось — помощники погибли, деньги исчезли, а также кассеты и дискеты с документами и компроматом.

— Это крах! — прошептала хореограф и, достав из сумочки продолговатую пачку ментоловых сигарет, нервно закурила.

Однако самостоятельная женщина была не такой хрупкой и слабой, как могло показаться на первый взгляд.

— Так, — рассуждала вслух блондинка, — Дьяконов уехал в командировку… Хотя это весьма странно, он всегда предупреждал меня о своих делах и встречах. Но ничего, это даже лучше!

Мироедова решила сделать вторую попытку и самостоятельно довести начатое дело. Для этого ей нужен был только компьютер, который находился в квартире ее жениха — начальника КБ Дьяконова Петра Ильича. Его не было дома, но ключ от квартиры всегда был при ней, и она легко сможет сама скачать секретную информацию с персональною компьютера…

Мироедова была далеко не простачка. И сейчас она прекрасно понимала, что ее появление в квартире Дьяконова вряд ли останется без внимания соседей, а может, и негласной охраны, которая вполне могла быть приставлена наблюдать за квартирой высокопоставленного, причем, засекреченного сотрудника. Не менее часа она раздумывала над планом, а затем набрала телефон своей давней и верной подруги. В мобильнике раздались длинные тональные вызовы, потом послышался щелчок, и Любовь Андреевна услышала знакомый голос:

— Севидова слушает.

«А голос‑то у моей товарки какой значительный, державный», — весело подумала Мироедова и, стараясь изменить голос, произнесла:

— Скажите, это офис госпожи Севидовой?

— Да, это кабинет… — начала сухо разъяснять Севидова, но тут же поняв, кто звонит, рассмеялась: — Ну погоди у меня, Мироедова! Ишь ты, мадам! Привет, Люба! Я твой ангельский голосок узнаю из тысячи. Рада тебя слышать! Откуда звонишь?

— Ну конечно же, из Москвы, соскучилась я по тебе, дорогуша, и, если не возражаешь, завтрашний день, заметь субботний день, ты подаришь мне. У меня есть прекрасный план, который напомнит нам более молодые годы, среди которых было немало прекрасных вечеров в очень, очень интересной компании. А ведь мы с тобой, Инна, еще не очень старые и изношенные девочки, — и, не дожидаясь ответа, Мироедова весело расхохоталась.

Она была почти уверена, что Севидова не откажется от ее предложения. Еще бы! Она любила крутить романы, быть в центре внимания мужского общества. Тем более, именно Мироедова познакомила подругу с ее нынешним любовником, удачливым бизнесменом.

— Так говоришь, завтра? — задумалась Инна Николаевна. — С утра у меня точно не получится.

— Ну а позже, скажем, после обеда?

— Пожалуй, часикам к двум я смогу вырваться. Работы много, не то что у тебя — крути чужими ножками, — и тут же деловито спросила: — А где? Сама же знаешь, я‑то не очень должна светиться. Да и с кем?

— Ну на второй вопрос ответить легче легкого.