– Сочтемся, я твою шкуру спасаю, так что особо губу не раскатывай, – Юрий опять перешел на жесткий тон. Гриша сразу присмирел. – Информация мне нужна в течение недели, ясно? – Филатов встал и сверху вниз смотрел на Сороку. Тот был выше ростом, но чувствовал себя сейчас жалким карликом. Психологически Филатов подчинил себе Григория. Когда тот ушел, Андрей испытывающе посмотрел на Юрия.

– Старлей, а ты часом действительно не из ФСБ?

– К сожалению, нет, Андрей, а то все было бы намного проще, – Филатов улыбнулся.

– Ну, ты артист, – протянул Королев и рассмеялся.

– Жизнь заставит – и не то выкинешь, – в тон ему ответил Филатов.

Настала долгожданная среда. Наташа любила среду больше других дней недели: это был ее день. Куцый редко отпускал жену одну в город. Он не любил ее подруг, терпеть не мог ходить по магазинам, ничего не понимал в последних новинках моды, причесок, макияжа и всего остального, что составляет мир женщины. Она прекрасно понимала, что от мужчины этого требовать бессмысленно, он обеспечивал ее всем, что она хотела. Наташу бесил постоянный контроль со стороны мужа, постоянная ревность и подозрительность. В свою очередь, она не любила его знакомых, не разделяла его вкусов, считая их «солдафонством», как сама не раз заявляла ему в лицо. Чем Куцый занимался и как зарабатывал такие большие деньги, ее не интересовало.

В среду Наташа принадлежала сама себе. До обеда она посещала все престижные магазины, бутики и торговые центры, а после обеда с головой окуналась в волшебный мир визажистов, стилистов, парикмахеров, маникюрш и прочих мастеров самого лучшего салона красоты города.

Единственное, что ее раздражало – это присутствие телохранителя, Душмана. Здоровый детина, способный завязать в узел рессору автомобиля и разорвать том энциклопедического словаря, имел мозги питекантропа. Наташа иногда сомневалась, есть ли у него вообще какие-то извилины.

Салон красоты «Венера» располагался на небольшой улице, спрятанный от постороннего взгляда. Это был большой трехэтажный особняк, построенный по последнему слову архитектуры с использованием стекла и металлоконструкций. Его посещали самые известные люди города. В салоне могли предложить любые услуги, вплоть до интимных. Последними Наташа не пользовалась, и не потому, что любила своего мужа (любовь давно прошла), а потому, что элементарный страх перед разоблачением и страшными последствиями гасил любое желание.

В данный момент она отдалась всем прелестям солярия, считая, что искусственный загар намного красивее натурального. В планах было еще много дел, кроме того, нужно было обсудить последние городские сплетни со своей маникюршей, которая была в курсе всех событий, происходивших в богемной среде.

Душман страдал. Ему было невыносимо жарко. Водителя Наташа отпустила, и телохранитель слонялся по просторному холлу салона, рассматривая фотографии моделей, развешанные на стенах, или наблюдая свое отражение в полированных мраморных плитах, устилавших пол.

Миловидная девушка в полупрозрачной белой блузке и короткой юбке, подчеркивавшей стройность ее ног, сидевшая за столом заказов, долго наблюдала за Душманом и, наконец, сжалилась над ним. Улыбнувшись, она приветливо и не без кокетства спросила:

– Хотите фруктового чая?

– Не, лучше пивка, – пробасил Душман, оценивающим взглядом осмотрев девушку и решив, что пиво в данный момент будет лучше.

– Сейчас принесу, – она стрельнула глазками, поправила челку и выпорхнула в соседнюю комнату, закрыв за собой дверь.

Через пару минут девушка появилась вновь, неся на подносе большой запотевший от холода бокал с манящим, чарующим золотистым напитком, покрытым сверху белоснежной шапочкой густой пены, которую так любил Душман.