Компании, прошедшие предпринимательскую фазу, начинают загнивать. Смертность корпораций равна смертности раковых пациентов в том числе потому, что менеджеры управляют ими временно. Стоит сменить должность – а еще лучше компанию, – и вы сумеете отмахнуться от громадных рисков а-ля Боб Рубин: «Теперь это не моя проблема». То же происходит, когда вы продаете компанию ради прибыли, поэтому помните:

Умение делать что-то – совсем не то, что умение продавать.

Сойдет и гордец

Товары или компании, носящие имя владельца, дают очень ценный сигнал. Они громко объявляют: владельцу есть что терять. Эпонимия указывает как на обязательства компании, так и на уверенность в продукте. Моего друга Пола Уилмотта часто величают эгоманьяком за то, что он назвал своим именем математико-финансовый журнал (Wilmott), безусловно лучший на момент, когда пишется эта книга. Быть «эгоманьяком» в бизнесе неплохо. Но если вам это не удастся, сойдет и «гордец».

Гражданство de plaisance

Многие состоятельные люди, переезжающие в США, живут здесь годами и десятилетиями, но обменять паспорт не спешат. У них есть другая опция, постоянный вид на жительство; иметь его – право, но не обязанность, отказаться от этого права очень просто. Спросите их, почему они не произнесут текст присяги перед судьей, а потом не закатят вечеринку в загородном клубе с видом на море. Типичный ответ будет: налоги. Став гражданином США, вы обязаны платить налоги с доходов во всем мире, даже если живете за границей. Отказаться от гражданства не так-то просто, выбора у вас уже и нет. Однако другие западные страны, скажем Франция и Великобритания, позволяют гражданам освобождать от налогов значительные суммы, если те – резиденты какого-нибудь налогового рая. Сразу встают в очередь те, кто хочет «купить» гражданство: они инвестируют в страну, живут в ней минимально разрешенный срок, получают паспорт, после чего уезжают туда, где никто налогов не берет.

Страна не должна терпеть таких друзей до первой беды. Есть что-то оскорбительное в том, чтобы получить гражданство, не ставя шкуру на кон; чтобы путешествовать и пересекать границы, не беря на себя связанных с паспортом рисков.

Мои родители – граждане Франции, и лет двадцать назад я легко мог стать ее натурализованным гражданином. Но мне это казалось неправильным; более того – возмутительным. Я не мог этого сделать, пока не поставил шкуру на кон и не развил эмоциональную привязанность к Франции. Мое бородатое лицо во французском паспорте смотрелось бы фальшиво. Единственный паспорт, о котором я думал всерьез, – греческий (или кипрский): я ощущал глубокие родственные и социокультурные связи с эллинистическим миром.

Но я приехал в США, полюбил эту страну и принял ее паспорт как обязательство: США стали моей идентичностью, в печали или в радости, с налогами или без. Много кто смеялся над моим решением: львиную долю доходов я получал из-за границы; проживай я официально на Кипре или на Мальте, у меня было бы куда больше долларов. Но если я хочу платить меньше налогов – а я хочу, – я обязан сражаться ради себя и коллектива, ради других налогоплательщиков, и никуда не убегать.

Шкура на кону.

Герои – не библиотечные крысы

Если вы хотите изучать античные ценности, такие как храбрость, и понять, что такое стоицизм, читать ученых-античников не обязательно.