Тем временем, под грозные окрики широкоплечей Нефтис, озерные жители разобрались по повозкам и обоз медленно тронулся в путь.

– Вы не желаете отдать мне свою котомку, мой господин? – поинтересовалась стражница.

– Спасибо, Нефтис, – покачал головой правитель, поглаживая завернутую в одеяло шкатулку. Но дару Магини будет намного спокойнее, если в твоих руках будет не котомка, а оружие.

– Да, мой господин, – стражница зарделась от похвалы и вытянула из-за спины копье. – Я буду наготове.

Впрочем, никаких опасностей в Серых горах путникам не грозило. Восемь дней неспешной дороги, четыре ночи с Нефтис, еще три ночи – после установления мысленного контакта с Парящей Башней – с Кавиной и Аполией.

Озерные жители доволокли повозки до самого моста через пропасть, за которым, на площадке перед станцией фуникулера, уже ждали присланные советником Борком земледельцы.

Единственная задержка вышла с переправой подарков Магини по натянутым над бездной тонким паутинкам: и жители Провинции, и обитатели Серых гор панически боялись даже приблизиться к обрыву. Перетаскивать оружие пришлось братьям по плоти – люди охапками хватали копья, а людей подхватывали пауки. Втроем справились примерно за полчаса – груз таскали девушки, а Найл сидел на платформе и нежно обнимал котомку с драгоценным грузом.

На этот раз ночевать рядом с пропастью не имело смысла – путники точно знали, что в Провинции их ждут друзья. Обоз сразу тронулся в путь и незадолго до сумерек Найл поднялся на каменный вал, перегораживающий дорогу в Провинцию. Посланник бросил взгляд на раскинувшийся перед ним простор и со щемящим душу восторгом увидел выгнутые крылья парусов, устилающие темное вечернее море.

– Рад видеть тебя, советник, – кивнул Найл восьмилапому хозяину прибрежной долины.

– Рад видеть тебя, Посланник Богини, – почтительно ответил советник Борк.

Найл мысленно отметил, что ритуального приседания смертоносец выполнять не стал, но вслух ничего не сказал. Советник мысль правителя заметил, и как-то вроде даже приподнялся на лапах. Вот не желал советник приветствовать двуногого как равного, и все – и пусть его хоть съедят сегодня же вечером!

Впрочем, советник Борк прекрасно понимал, что есть его никто не станет – не для того же Посланник Богини после недавней битвы сохранил восьмилапому жизнь и высокий пост, чтобы теперь зажарить на костре всего лишь из-за нарушения этикета?

Правда, сам советник поступил бы именно так, но он успел неплохо изучить Посланника Богини, знал о его мягкодушии, и время от времени пользовался им для демонстрации собственной гордости и независимости.

– Кто привел корабли? – кивнул правитель в сторону моря.

– Советник Шабр, Посланник.

Борк был единственным смертоносцем, который называл Шабра «советником», отдавая должное огромному знанию и опыту ученого паука. Каждый раз, слыша от хозяина Провинции этот титул, Найл соглашался с высокой оценкой и давал себе слово обращаться к своему соратнику точно так же, но каждый раз вскоре забывал о своем намерении.

– На земле это самый мудрый из всех разумных обитателей, – внезапно похвалил Шабра советник.

– Почему ты так решил? – покосился Найл на паука.

– Он умнее любого из людей, – объяснил советник, – и мудрейший среди смертоносцев.

Это был прогресс – раньше советник Борк не признавал за двуногими права на разум. Человеческое сознание советник считал одним из заразных заболеваний этого вида животных и даже ухитрялся более-менее успешно людей от него лечить. Для этой цели в болотистых районах Провинции был выгорожен специальный питомник для «здоровых» двуногих существ.