— Для нас — возможно, — сказал мой отец, — а этим двум нужно разрешить свои разногласия… наедине.

— Постойте-ка, мне нечего сказать… — начал я, но Пенни меня перебила.

— Ещё как нечего, трус проклятый! Ты скорее подвергнешь опасности жизни семей, чем рационально подойдёшь к чему-то, — объявила она.

— Вынужден согласиться с Ройсом, — сказал Маркус, встав и оглядев всех остальных. — Я думаю, что этим двум нужно провести какое-то время наедине. Когда они разберутся между собой, мы сможем обсудить всё остальное.

Все быстро согласились. Был быстро достигнут консенсус: мы с Пенни будем вынуждены провести следующий час наедине. Они заставили нас вернуться в мои покои.

— Если кто-то из вас выйдет оттуда всё ещё споря, мы запрём вас обоих, пока вы не образумитесь, — добавил мой отец.

— Да что это за глупая идея такая? — сказал я, пока они загоняли нас в дверь.

— Твоей матери, дурень. Я поговорил с ней вчера вечером, и она подала эту мысль, — прорычал мне в ответ Ройс.

Я ему поверил: у себя в голове я вполне мог вообразить, как она говорит что-то подобное. Он захлопнул дверь у меня перед носом прежде, чем я смог ответить.

Оказавшись взаперти, я огляделся — Пенни стояла на другой стороне комнаты, повернувшись ко мне спиной. На меня нашло тёмное ощущение дурного предчувствия. Было вполне возможно, что я не выберусь живым. Возможно, это было чересчур драматично с моей стороны, но именно так я себя и чувствовал. Я подошёл, и сел на диван. Я решил, что она, наверное, не нападёт на меня сразу, если я буду сидеть.

Следующие десять минут прошли в напряжённой тишине, прежде чем она заговорила:

— Это глупо. Нам следует просто сказать им, что мы помирились, чтобы они нас выпустили.

— По-моему, это хорошая идея, — искренне согласился я.

— Конечно же, ты так думаешь. Это же проще, чем на самом деле пытаться со мной поговорить, так ведь? — с горечью сказала она.

— Это было бы проще, если бы ты не была всё время такой разгневанной, — бросил я в ответ.

— Это неправда. Это ты сломался по дороге домой. Ты даже не дал мне шанса. Просто взял, и отсёк меня… бросив в меня это глупое кольцо! — ответила она.

— Я никогда не лгал тебе, Пенни. Как бы ты отреагировала?

— Уж получше твоего… в жизни всякое бывает, Мордэкай, и людям нужно как-то разбираться. Ты даже не пытался? Думаешь, люди идеальны, вроде тех, что в сказках, которые ты раньше читал? — осведомилась она. Я чувствовал грядущий монолог. «Ей всегда нравилось слушать свой собственный голос», — зло подумал я про себя.

— Я не настолько наивен, Пенелопа. Я просто ожидал от тебя честности. Неужели это так много?

— И что бы ты сделал, если бы я всё тебе рассказала? Какой ещё выбор ты мог бы сделать? Это — просто оправдание. Ситуация была дерьмовая, но ты хочешь свалить вину на кого-то другого. Я не стану твоей козой отпущения, — всё ещё злилась она, но, по крайней мере, уже больше не кричала.

— Тогда я хотя бы имел выбор, настоящий выбор. Выбор, основанный на фактах, а не на скормленных мне как ребёнку с ложечки сведений, которые ты считала для меня полезными, — парировал я.

— А что ещё ты мог бы выбрать? Ты думаешь, что волшебники тысячу лет ошибались? Ты бы рискнул безумием, лишь из-за своей упрямой гордости? — язвительно ответила она.

— Может, и рискнул бы. Я всё ещё не верю, что я сходил с ума. Если бы у меня было немного больше времени, я, возможно, смог бы в этом разобраться, — искренне сказал я.