– Я гения отыскал! – выпалил Ахметзянов. – Нижинский!

– Прямо таки Нижинский. – В голосе увяло.

– Посмотрите?

– А чего ж не посмотреть! Сегодня в двадцать ноль ноль, с пятнадцатого подъезда вход… Ахметзянов твоя фамилия, говоришь?

– Так точно.

– А «Нижинского»?

– Вацлав… Фу ты!.. Михайлов… Михайлов его… Студент…

– Михайл ло ов, – записал Альберт Карлович. – Питерский, значит… Двадцать второй класс, – уточнил и повесил трубку.

Как только трубка легла на рычаг, из ванной явился молодой человек. И было у Ахметзянова такое ощущение, что студент как будто с курорта вернулся, но не с южного, а откуда нибудь из Финляндии. В каждом глазу по озеру, кожа нежна, как у младенца, и бела, словно у Екатерины Второй!.. Волос к волосу… Будто и не было ночи бессонной!..

Ахметзянов уже не помнил о чудесном возвращении с того света студента Михайлова, а потому строил сейчас фразу в мозгу, которую, выстроив, сказал:

– Итак, господин А., час «икс» настал! Мне только что звонили и подтвердили ваш сегодняшний показ в Большой театр! Можете обнимать меня и целовать!

Патологоанатом на глазах превращался в балетных дел мастера со всеми ужимками, присущими деловым людям возле самого тонкого изо всех искусств.

– В двадцать ноль ноль решится и ваша, и моя судьба!

– Хорошо, – безучастно ответил студент Михайлов, сел на стул и продолжил просмотр падающего снега.

Такой покладистостью Ахметзянов был обрадован. Что то внутри говорило ему о наступлении самого главного в жизни, а потому всю его физиологию слегка потрясывало…

– Так, – он посчитал деньги. – Ложитесь и отдыхайте, а я на Герцена за лосинами и тапочками.

Уже в дверях прозектор попросил:

– Вы уж никуда не отлучайтесь, пожалуйста! Здесь столица, а вы без памяти!

Студент Михайлов кивнул головой и уже из за двери услышал:

– Поспите хорошенько!..

Он сидел и глядел в зиму, в наступивший день, в небо с его молочными облаками. Студент Михайлов ни о чем не думал, ничего не вспоминал, а просто смотрел.

Ахметзянов застал его в той же позе, в какой оставил, уходя.

– Вы что ж, так и не отдыхали? – Он сгрузил со своих рук два огромных пакета. – Я же вас просил выспаться!

– Я прекрасно себя чувствую.

– Уверены?

Молодой человек кивнул.

– Я тут поесть принес!

– А водки нет? – Студент Михайлов вспомнил Розу.

– Вы – алкоголик? – В животе у Ахметзянова натянулись кишки.

– Нет.

– Тогда зачем?

– Просто.

У патологоанатома отлегло от сердца, и он принялся раскладывать на столе всякую еду. Будучи холостяком, он тем не менее имел хозяйственную жилку, и все на столе получилось вкусно.

– Что я буду танцевать? – поинтересовался молодой человек, почувствовав сытость.

– А то, что у меня в морге. Импровизацию. – Ахметзянов обернулся и вытащил из пакета свежий номер «Российского балета». – Вот вам для багажа. Картинки посмотрите!

Молодой человек полистал журнал, не выразив при этом ни единой эмоции, закрыл его и опять уставился в окно.

– Там что, голые женщины ходят? – поинтересовался прозектор.

– Женщины по улицам голыми не ходят, – уверенно ответил студент Михайлов. – Тем более сейчас зима…

– Чего же там интересного?

– Сколько у нас есть времени?

– Нас ждут в двадцать ноль ноль.

– У меня нет часов.

– Сейчас три часа дня, – Ахметзянов поглядел на часы и подзавел их.