Внезапно Ананда осенила блестящая мысль. Он схватил со стола небольшое стеклянное пресс папье и внезапно запустил его в собравшегося покинуть участок Раджа. Тот инстинктивно поймал его и с удивлением уставился на полицейского – убить его, что ли, решил этот странный инспектор?

– Неплохая реакция, – похвалил Ананд. – Положите вещь на место.

Радж недоуменно пожал плечами и вернулся к столу. Он положил пресс папье на край и, потоптавшись минутку, осторожно направился к двери, все время ожидая новой выходки со стороны Ананда. Только очутившись на улице и пережив пятиминутные объятья счастливой Нирмалы, сопровождавшиеся неизменными причитаниями, Радж поверил, что он свободен и совершенное кем то убийство не известного ему господина сошло ему с рук. Что ни говори, а в тюрьмах полно еще менее виновных людей, чем Радж с его страстью к катанию на чужих машинах.

Но для инспектора Ананда история с арестом Раджа вовсе не была закончена. Когда сержант хотел отодвинуть пресс папье от края стола, опасаясь, что оно упадет и разобьется, инспектор с криком опередил его, схватив предмет чистой салфеткой.

– Вы что, сержант, службы не знаете? Тут отпечатки преступника! – недовольно пробурчал он.

– О! Как вы предусмотрительны! – воскликнул Нирали, спеша исправить свою оплошность. – Я восхищаюсь вашей ловкостью.

Он склонился, желая почтительно коснуться руками стоп гениального Ананда, но тот великодушно не позволил ему этого.

– Рано, рано, дорогой сержант! – смягчившись, сказал он. – Вот уличу его, тогда… точно конечно.

Глава тридцать третья

Апу проснулся от того, что Кавери слабо вскрикнула. Он осторожно открыл глаза, не зная, наяву это было или во сне, и увидел мать за столом с газетой в руках. Она быстро перебегала взглядом со строки на строку, и лицо ее становилось все более и более встревоженным.

Что такое могло произойти, забеспокоился Апу, но, спохватившись, сообразил: она читает об убийстве Амбарасана. Конечно, смерть такого важного господина газеты не могли обойти своим особым вниманием. Это ведь не те жалкие бездомные, которые умирают незаметно для всех от голода, болезней или – целыми семьями под колесами грузовиков.

Предчувствуя объяснение с матерью – ей наверняка придет в голову, не он ли все это устроил, – Апу попытался укрыться одеялом, но поздно – Кавери уже поняла, что он не спит.

– Мальчик мой, послушай ка! – голос дрожал и плохо повиновался ей. – Амбарасан убит!

Сначала Апу хотел изобразить недоумение, сделав вид, что не понимает, о ком идет речь. Но это была бы слишком грубая ложь мать не поверит, что он мог забыть одно из двух названных ею имен убийц их отца. Поняв это, он быстро сел в кровати и, сделав удивленные глаза, спросил:

– Как? Когда? Кто убил?

Вышло так натурально – недаром Апу был артистом, – что Кавери вздохнула с видимым облегчением:

– Ты не знаешь? Какое счастье… Я уж подумала было, что…

– Ты решила, что это я его убил? Жаль, но не я. Когда это случилось? – продолжал свою игру сын.

– Вчера утром, около десяти – так пишут в газете, – ответила Кавери. – Ты не подумай плохого, я вовсе не считаю, что ты мог это сделать, – принялась она оправдываться, решив, что обидела сына своим страшным подозрением. – К тому же вчера ты весь день провел со мной, здесь, а его убили в двадцати километрах от Калькутты…

Вчера? Почему вчера? Прошло уже двое суток с момента убийства. Апу не мог понять, в чем дело, неужели его нашли только накануне и полиция ошиблась, датируя преступление.