— Это не Коробко, — возразил Леонид.

Я поежилась.

— Надо же как-то беднягу называть.

— Володя сейчас опрашивает охрану, — сказал Леня, — наверное, это чья-то домработница. Или няня!

— Тогда чего она к Даше приперлась? А? — тут же ринулась в атаку Рая. — Нет! Баба чужая. Не из поселка.

— Почему ты так решила? — поморщился патологоанатом.

Раиса шмыгнула носом.

— Сам подумай. Особняк Васильевой последний на улице.

— Как бы не так, — возразил Леня, — за ним еще два дома. Верно?

— Да, — согласилась я, — но вы оба правы. Семьи, которым принадлежат эти особняки, давно живут за границей. На их участках никого нет.

— Вот и я о том же, — обрадовалась Рая, — труп был в лесу. Может, грибы собирал!

— В декабре? — без тени улыбки спросил Леня. — Зимние лисички? Или новогодние белые? Удобно, конечно, сразу замороженными их срезать и сохранить на голодный день.

— Ей стало плохо, — не обращая внимания на ехидство патологоанатома, продолжала эксперт, — бедолага пошла за помощью в поселок. Первые дома, которые ей по дороге попались, оказались закрыты, поэтому она сунулась к Даше. На подошвах сапог неизвестной иголки от елок, грязь, остатки засохших растений. Мусор из леса. Нынешний декабрь у нас без снега.

— Вокруг посмотри, — велел Леонид, — елки на каждом углу. Вон, у Даши их сколько у дома. Твои улики не доказывают, что тетка из леса вышла. И, если я правильно помню, вокруг Ложкина сплошной забор. Калитки нет. Так ведь?

Я молча кивнула.

— Едем или болтаем? — зевнул шофер.

— Гони лошадей, — приказал Леонид.

Когда микроавтобус выкатился из двора на дорогу, я закрыла ворота, решила войти в дом через другую, не парадную, дверь и услышала мужской голос:

— Ой, любезный друг, не вырывайтесь, вам туда точно не надо.

Я обернулась, увидела, что Женя несет на руках Мафи, и забеспокоилась:

— Что случилось?

— Там под деревьями перья разбросаны, — объяснил Коробко, — наверное, больная птица потеряла. А он хотел в них порыться. Еще подцепит инфекцию.

— Это девочка, — объяснила я, — зовут ее Мафи. Вы правы, попадаются нездоровые пернатые, но, скорей всего, это опять сойки подрались, они вечно выясняют отношения, только пух и перья в разные стороны летят. Любите собак?

— Да, — кивнул Женя, — от последнего хозяина я ушел, потому что тот на моих глазах ударил ногой пуделька. Бедолага ему ботинок случайно исцарапал. О! У вас еще мопс? Обожаю их. Инопланетные создания. Как вас зовут, сэр?

— Хуч, — улыбнулась я, — имейте в виду, он очень хитрый, обожает прикидываться погибающим от голода. Когда сделаете себе бутерброд с сыром, Хучик будет смотреть на вас глазами, полными слез. Главное в этот момент вспомнить, что объем талии «умирающего» от недоедания скоро совпадет с размером холодильника, и строго сказать: «Собаки едят два раза в день».

— У моего прежнего хозяина, не того, что пуделя ударил, а у человека, у которого я много лет проработал, жили четыре мопса, — объяснил Коробко, — я знаю все их штучки. Разрешите рассказать о себе? У меня высшее образование, окончил факультет гостиничного дела университета КЮСА.

Мне эта аббревиатура была неизвестна, но уточнять я не стала.

— Я неоднократный победитель международных конкурсов домашнего хозяйства, имею диплом повара.