Дарья Донцова. Родословная до седьмого поленаДаша Васильева: Любительница частного сыска Даша Васильева – 54
Глава 1
Чтобы получить истинное удовольствие от своего плохого настроения, им надо с кем-нибудь поделиться. — Почему в кухне так мерзко пахнет? — рассердился Дегтярев. Я сделала вид, что не слышу вопроса, а Манюня засмеялась: — Не придумывай. Даже я ничего не чувствую. А мне теперь кажется, что от всего почему-то тухлой рыбой несет. Юра потянулся к сыру. — Мама рассказывала, что когда она была беременна мной, то не могла пользоваться мылом. В советские времена особого выбора не было, они дома пользовались мылом под названием «Руслан». И как только она его видела, так сразу в туалет неслась. — Зачем бежать с мылом в туалет? — удивился Маневин. — Верочка там мылась? Маша опять рассмеялась: — Объясняю для непонятливых мужчин. Мать Юры тошнило. Ей становилось плохо при одном взгляде на брусок. Как я свекровь понимаю! Мне вот прямо от любого предмета воняет тухлятиной. — Это можно пережить, — легкомысленно сказал Феликс, — человек ко всему привыкает. Ведь токсикоз не навсегда. Манюня потрясла головой. — Так может считать лишь тот, кто не испытывал этот самый токсикоз. Сейчас постараюсь описать свои ощущения. Представь кусок сырого лосося, который пролежал в земле лет эдак сто, а ты его выкопал и теперь на груди носишь и нюхаешь, нюхаешь, нюхаешь… — Сильное сравнение, — засмеялась я. — Сырая рыба никогда столько времени в почве не пролежит, — заметил Юра. — Ну, это смотря, как ее хранить, — возразил Маневин, — помню, как на раскопках в Таджикистане, еще в советские времена в могиле одной… — Приятного всем аппетита, — перебил моего мужа полковник, — славно всем поужинать под беседу о тошноте, вони, мыле и останках, которые Феликс из гроба извлек. В тему чудного застольного разговора у меня вопрос. Почему в кухне воняет дерьмом из помойки? — Потому что наша домработница уволилась, новая придет только завтра, — смиренно ответила я, — прости, забыла мусор за весь день вынести в бачок. Александр Михайлович встал. — Ерунда. Подумаешь, не поем на ночь. Живот зато меньше станет. И вообще я сел на диету. Все уставились на полковника, а Маша задала вопрос, который читался в наших глазах: — Куда ты уселся? — На диету, — повторил Дегтярев, — а то стал похож на тучного кабана, выгляжу намного старше своего возраста. Я уронила вилку. Мафи мигом кинулась к ней в надежде слопать вкусненькое. Александр Михайлович резко отодвинул стул, бегом бросился к лестнице и исчез из виду. — С ума сойти, — протянула Маша, — Дегтярев заговорил о диете! — Может, он посетил врача, а тот его напугал? — предположил Юра. — Рассказал про грядущий диабет, гипертонию, бляшки в сосудах, артрит и прочие радости, которые толстяков подстерегают? — Полковника беседами из седла не выбить, — вздохнула я, — сто раз уже про все последствия лишнего веса ему говорили, а толку нет. Вдруг Дегтярев на самом деле заболел? Сейчас жаловался на плохой запах, хотя ранее никогда не морщил нос даже на месте преступления, а там подчас вонь невыносимая. — Фуу, — прошептала Маша, — теперь и мне стало дурно, бее… Манюня зажала нос ладонью и выбежала из столовой, Юра поспешил за ней. |
