|
- Происходит сотрясание чувств. Мозг свертывается, а плоть разрывается. Не остается ничего живого. Именно поэтому мы поместили вас в другой мир - чтобы спасти ваши жизни. Он лгал. Я был уверен в этом. Или, по крайней мере, он обманывал, говоря, что они намеревались привести нас из пустыни обратно. Он был провокатором, больше никем. Он добился всего, чего хотел, и ему не было смысла спасать нас, возвращая из того мира, куда он сам нас вышвырнул. - Послушай, приятель, - сказал я. - Я не верю ни одному твоему слову. С какой это стати приземление корабля должно вызывать вибрацию, о которой ты рассказал? Он потер скрюченным пальчиком бесформенный нос. - Этот мир закрыт для всех, - объяснил он. - Тут никого не ждут. Когда все-таки гости наведываются, требуется убедиться, что все они погибли, не успев покинуть город. А если им удается ускользнуть, корабль опечатывается, чтобы они не смогли воспользоваться им вновь и разнести по вселенной информацию об этой планете. - И все же, - сказал я, - существует мощный направленный луч, или приводной луч, распространяемый на огромные расстояния в космосе. Луч-приманка. Вы заманили нас сюда, потом избавились от нас, бросив в пустыню, а потом вы забрали все, что мы взяли с собой с корабля. Вы получили все, кроме корабля, и, возможно, вы заняты тем, что пытаетесь овладеть и кораблем - и нашим, и другими, опечатанными на взлетном поле. Не удивительно, что лошади настаивали на том, чтобы мы ничего не оставляли. Они знали, что произойдет с кораблем. Очевидно, вы еще не изобрели способ распечатывания. Он кивнул. - Таковы порядки на закрытых планетах, сэр. Возможно, секрет можно разгадать, но пока это не удалось. Я попал в точку. Он понял это и больше не пытался отпираться. Он признался во всем или почти во всем и надеялся спасти свое положение, подкупая нас честностью и откровенностью. Отчего, подумал я, многие человекообразные, где бы я их ни встречал, оказываются дерьмом? - Еще я не могу понять, - сказал гном, - каким образом вы вернулись. Никому не удавалось возвратиться из другого мира. Если только мы сами не помогали им. - И ты заявляешь, что собирался вызволить нас? - Да, клянусь в этом. И вы можете забрать все свои вещи. У нас не было намерения присваивать их. - Хорошо, - сказал я. - Ты становишься благоразумнее. Нам надо еще кое-что. Гном напрягся. - Что же это? - спросил он. - Информация, - ответил я. - Она касается другого человека. Гуманоида, очень похожего на нас. С ним должен был быть робот. Он отвел взгляд, пытаясь принять решение. Я поднял ружье, и это помогло. - Давно, - сказал он. - Очень давно. - Появлялись ли еще такие, как мы? Или он был единственным? - Нет. До него здесь побывали подобные вам. Их было шестеро или семеро. Они вышли за черту города и больше я их не видел. - А разве вы их не отправили в другой мир? - Конечно, отправили, - ответил гном. - Мы поступаем так со всеми, кто прибывает. Это необходимо. Каждое приземление вызывает новую смертоносную волну. Как только она уходит, мы снова в безопасности до появления следующего корабля. Всех прибывших мы перемещаем в другие миры, но мы всегда возвращаем их. |
