– И будучи воспитанной леди, ты повернулась и молча удалилась?

– Можно было подумать, что мы давно женаты, когда Кевин вскочил с постели и поспешно стал натягивать одежду, – в голосе ее прозвучала неподдельная горечь, – Соня начала хохотать, и я ударила ее. Чтобы нас разнять, потребовались усилия не только Кевина, но и тех двоих, из гостиной. Потом та пара увезла домой Соню, а мы с Кевином начали ругаться, не выбирая выражений. Это было ужасно. Я сказала, что могу убить его за то, что он сделал, и в следующий раз, если застану с другой женщиной, убью обязательно. Это я помню… – Тут ее голос стал неуверенным. – Но совсем не помню, что случилось потом.

– Ты имеешь в виду, что твоя память отключилась во время вашей словесной перепалки?

– Помню, как мы стояли посреди гостиной и орали друг на друга, – продолжала она напряженно, – и больше ничего… Потом помню, что проснулась на своей постели, раздетая, а в ушах все еще стояло эхо от чьего-то крика. Но и в этом я уверена не до конца. Может быть, мне это все показалось? Я встала с постели, чувствуя боль во всем теле, и обнаружила, что все оно покрыто ссадинами и царапинами. Набросив халат, я пошла в гостиную. Потом интуиция подсказала выйти на балкон. Нагнувшись через перила, я увидела внизу во дворе кучку людей. И тогда я все поняла, Дэнни! Каким-то образом я уже знала, что люди внизу собрались у тела Кевина и что он мертв!

– Как ты сама объяснила кровоподтеки и царапины на своем теле?

– Сначала я решила, что мы от ругани перешли к действиям, и Кевин избил меня до бессознательного состояния. Потом… – голос Марсии задрожал, – я задумалась. Что, если за то, что он со мной сделал, я столкнула его с балкона?

– Какая спасительная потеря памяти! Длилась ровно столько, чтобы столкнуть его с балкона, вернуться в спальню и полежать несколько минут.

– Знаешь ли ты, что любая амнезия спасительна? – раздался в темноте ее горячечный шепот. – Последняя защитная реакция организма, чтобы не нанести мозгу непоправимый вред.

– Что по этому поводу сказал доктор Лэйтон?

– Не имеет значения! Я не хочу больше говорить об этом! – Голос ее стал прежним, только звучал пожестче. – Забудь это, Бойд. Включи свет и налей мне еще.

Я сделал, как она просила, и, когда принес шампанское, Марсия уже сидела на диване, подбирая растрепавшиеся волосы.

– Спасибо. – Она взяла у меня бокал. – Который час?

– Без четверти десять.

– Хочешь таблетку нембутала? Поможет тебе уснуть в самолете.

– Ничто не поможет мне уснуть в самолете, – горько вздохнул я.

Она окинула меня оценивающим взглядом и недовольно покачала головой:

– Тебе просто необходимо расслабиться. Попробуй еще выпить.

– Я и так пью! – Я поднял руку с полным бокалом шампанского.

– Не помогает?

– Помогает, но мало. Правда, все-таки сдерживает от громкого крика.

– Нембутал ты не хочешь, алкоголь не помогает. – Она глубоко задумалась и вдруг улыбнулась. – Я знаю! Хочешь заняться со мной любовью? Времени у нас все еще достаточно.

– Конечно, я бы не отказался заняться с тобой любовью, но только не в виде физиотерапии, направленной на излечение моей агорафобии.

– А почему бы и нет? – Казалось, мой отказ ее удивил.

– А где страсть?

Я услышал, как насмешливый, порочный смешок заклокотал у нее в горле.