|
Ее любили все: соседи, знакомые, охранники, дети, прихожане маленькой деревенской церкви, которую Маша часто посещала, да вообще все, с кем сталкивала ее судьба. И она любила всех, с той бескорыстной самоотверженностью, свойственной девушкам ее склада и образа мыслей. Маша никогда не задумывалась о будущем, полностью отдавшись Божией Воле. Иногда только, побывав в каком-нибудь тихом монастыре, Маша начинала мечтать о полном отрешении от мира, истинной красоте духовной жизни, несуетном ее течении и благолепии. Потом, вернувшись к своим, она видела их радость, их привязанность, она осознавала необходимость своего присутствия здесь, среди близких, и ее мечты о монастырской жизни отодвигались на неопределенное время.
Андрей смутил мирное течение ее мыслей, разрушил ее бесстрастность, ее тихую мечтательность. Ее женское естество, внезапно проснувшись и вспомнив о своем главном предназначении, потребовало реализации, возжелало мужских объятий и материнства. Неудивительно. Андрей был красив, умен и порядочен настолько, насколько вообще может быть порядочен молодой, здоровый, красивый мужчина. Машу влекло к Андрею с первого дня их знакомства. Каждый его приезд к ней, каждая встреча наполняла Машу ощущением светлой радости. Она скучала, когда долго не виделась с ним, приписывая сначала это чувство, возникшей между ними дружеской привязанности. Проводя с Андреем долгие часы в библиотеке, гуляя с ним по городу, принимая самое деятельное участие в устройстве его жилища, Маша, сама того не подозревая, ждала развития их отношений, по неопытности принимая искреннюю, братскую привязанность Андрея к ней, за влюбленность. Время шло. Отношения не развивались. Тогда Маша познала, что такое муки ревности. Зная о легкомысленном отношении брата к женщинам, Маша стала подозревать Бориса в том, что он своим примером развращает Андрея. Она ощущала присутствие другой женщины в жизни Андрея. Она начала наводить справки. Начала с брата. Сначала это были робкие вопросы, потом вопросы стали настойчивыми, несколько раз Маша, доведенная до отчаяния равнодушием Андрея и молчанием брата, даже повысила на него голос. У нее были ключи от квартиры Андрея. Сгорая от стыда, Маша приезжала к нему в его отсутствие и пыталась обнаружить следы таинственной возлюбленной Андрея. Однажды, она задержалась в его квартире до позднего вечера. Андрей застал ее одиноко сидящую в полной темноте на краю кровати. Он зажег свет и заметил, что у девушки щеки мокрые от слез. – Маша! – он присел на корточки и заглянул ей в лицо, – Маша, что случилось? Она сползла с кровати, обвила руками его шею и заплакала в голос. – Ну, ну, ну, – Андрей гладил дрожащую спину девушки, не понимая причины ее слез. – Кто тебя обидел? Скажи. Она качала головой, и все теснее прижималась к его груди, так, что по рубашке расползлось мокрое пятно от ее слез. Андрей успокаивал ее, а сам думал устало, как было бы хорошо полюбить эту девушку навсегда, самозабвенно и просто. Вот, прямо сейчас, обнять ее и заснуть с ней рядом, чтобы засыпать так каждую ночь, а утром, просыпаться рядом, видеть как ее голова покоится на его груди. Тихая гавань, заветная пристань… Андрей почувствовал, как им потихоньку овладевает желание, отстранился от Маши, поднялся на ноги и поднял ее. «Минутная слабость, – подумал он, – минутная слабость, которая может искалечить ей жизнь». – Ты не можешь полюбить меня? – спросила, всхлипывая, Маша. – Я тебя люблю, – Андрей попытался улыбнуться. – Нет, не так, – Маша пересилила себя и спросила то, что ни одна девушка, по ее мнению, никогда не должна была говорить мужчине, – как женщину… При этих словах она снова заплакала, но теперь уже закрыв лицо руками и сгорая от стыда. |
