— Мне все равно, — сказала Лесли.

И тогда он подхватил ее на руки и понес — в мир, ставший вдруг еще более соблазнительным, чем представлялся ей в мечтах.

Глава 29

Столь полного чувства утраты Ниалл не испытывал века. Он взбунтовался против своего короля. Потерял Лесли. Поневоле выдал свои сомнения и желания Айриэлу. Ночь и весь следующий день он провел в бесцельных блужданиях по городу, но так и не набрел на подходящий ответ. Или хотя бы правильный вопрос.

На него смотрели все встречные фэйри, подданные Кинана или Айриэла. И одиночки — такие же, каким стал он сам. Пытались заговорить, но Ниалл не останавливался. Не отвечал и не вслушивался в то, что ему говорят, хотя особо назойливых приходилось отодвигать с пути силой.

Но потом к нему приблизилась Бананак. Она подплыла тенью в павших на город сумерках. Ветер ерошил и трепал ниспадавшие ей на спину перья, выглядевшие в тот миг волосами, поскольку Бананак была в личине смертной.

Ниалл остановился.

Злоба в ее глазах противоречила улыбке на устах. Пройдя мимо Ниалла, Бананак притормозила, обернулась и кивнула. Затем, даже не проверяя, идет ли он за ней, направилась в узкий переулок неподалеку.

Подошла, не оглядываясь, к железной сетчатой изгороди, преграждавшей выход с другой стороны переулка. Провела пальцами по венчавшей ее колючей проволоке. И повернулась к Ниаллу, лишь когда он встал у нее за спиной — подобно глупой добыче, преследующей хищника.

Возможно, он и впрямь пришел сюда на смерть — сделал наконец шаг, который обдумывал и отринул после того, как его по приказу Айриэла подвергли пыткам при Темном дворе. Тогда он решил, что это неправильный выбор. А Бананак с радостью лишила бы его жизни, не отошли ее Айриэл в иное место, где она дала волю своей жажде убийства.

Это и теперь был неправильный выбор.

Но Ниалл не отступил.

Бананак прислонилась к изгороди, подняла руку над головой и ухватилась за петли железной сетки. Пальцы ее очутились так близко к ядовитой колючей проволоке, что со стороны казалось, будто они к ней прикасаются. И ее желание боли доставило Ниаллу нездоровое удовольствие.

Но он молчал. Ждал, что она скажет.

Бананак уставилась на него, склонив голову набок птичьим движением, не подходящим для человеческого обличья.

— Айриэлу нужна замена, — сказала она.

— Почему ты говоришь это мне?

— Потому что заменой можешь стать ты. Он никуда не годен... сейчас. — Личина ее дрогнула, поплыла, вновь укрепилась. — Помоги мне. Дай мне желанную войну.

— Я не хочу войны. Хочу... — Ниалл огляделся по сторонам, не зная, чего же он хочет. В слишком маленькое и тесное пространство вовлек его соблазн смерти. Если он уступит этому соблазну, Лесли придется в одиночку преодолевать невозможное. Он сбежал от Айриэла, потом от Кинана. И все еще убегает. — Я не стану тебе помогать.

— Разумный ответ. Хороший мальчик. — Рядом появился Габриэл. Махнул в сторону выхода рукой, на которой неистово гнались друг за другом вытатуированные псы. — Теперь иди отсюда.

Личина Бананак исчезла. Воинственная фэйри щелкнула острым клювом.

— Твоя бесцеремонность становится утомительной! Если ганканах желает говорить со мной...

Габриэл загородил собой Ниалла как раз в тот миг, когда она метнулась вперед — не то смеясь, не то яростно визжа, раскинув руки с черными когтями вместо пальцев. Бросил не оглядываясь:

— Придворные интриги, Ниалл. Проваливай.

Потом, схватив Бананак, с силой швырнул ее на железную сетку.

Оперение зацепилось за колючую проволоку, но Бананак вырвалась, потеряв часть перьев. Они закружились и полетели наземь, слились в потемках с темной мостовой.

Ниалла разрывали на части противоречивые желания — уйти, остаться, попросить Габриэла отпустить Бананак, чтобы та покончила с никчемной жизнью, так тяготившей его нынче, или убить ее.