– Нет, я хочу. Поцелуй его.

– Милый, я не выспалась... Видишь, круги под глазами...

– Почему не выспалась?

– Как только заснула, приснилось, что с тобой плохо. Что у тебя сердечный приступ. У тебя действительно все в порядке? Сердце не болит?

– Жмет немного...

– Так поспи, а утром все получится.

– Ладно, давай спать. И не отодвигайся, я хочу чувствовать твое тепло. Ты мне как мама.

Стало тихо. Смирнов заскучал. Попытался думать о постороннем. И увидел себя со стороны. Стало противно. "Дожил. Сижу в шкафу, как в анекдоте".

Вспомнив соответствующую историю, заулыбался.

Двое встречаются в пивной напротив входа в чистилище.

– Привет, я – Саша.

– А я – Дима.

– Ты как сюда попал?

– Да уехал в командировку. И на следующий день получил телеграмму от мамы: "Машенька тебе изменяет". Ну, сел на самолет и домой. Приехал поздним вечером совершенно озверевший – Землю бы перевернул, влетаю в прихожую – шарах дипломатом по зеркалу, влетаю в спальню, налетаю на шкапчик, и вон его в открытое окно, потом – в гостиную, а там жена, вся такая домашняя, носки мои штопает. Ну, я и умер от радости. А ты как загнулся?

– Да я в том шкапчике сидел...

Потом явился другой анекдот.

Еврей пришел вечером домой. Пошел к шкапчику переодеваться. Открыл. Стал вертеть плечики, рассматривая домашнюю одежду: "Это я не одену. На этом пятно от вчерашнего ужина. Привет, Мойша. А вот самое то".

Александр Константинович закряхтел:

– Дай мне снотворного, без него не засну.

Она поднялась, пошла на кухню.

Вернулась.

Он попил.

Стало тихо.

Через пять минут в скважину вошел ключ.

Повернулся два раза.

И явилась Ксения.

Если бы лицо ее было тревожно, или требовало прощения, он бы удрал. А оно заговорщицки улыбалось.

Она предлагало выкинуть фортель.

Поставить галочку в биографии, которая долго будет греть сердце. Совершить то, чем согреется старость.

Он схватил ее за руку, рванул к себе.

Она оказалась на нем.

Дверца сообщником закрылась.

Они почувствовали себя в гнездышке. В шалаше.

Шкаф был дубовым, и потому не трясся.

Через час Александр Константинович проснулся.

– Ксюша, где ты?

Никто не ответил.

Смирнов и Ксения спали – ночь была бессонной.

Шкаф стоял стеной. Он был мужчиной и не открыл бы дверец и бульдозеру.

Александр Константинович встал, подошел к окну. Посмотрел в окно.

– Она в это время купается... Ну да ладно. Пойду к Ивану Ивановичу, он ждет новостей. Надо его порадовать.

Оделся, ушел.

Дверца шкафа распахнулась.

Свет разбудил любовников. Они стали целоваться. Сначала сонно, потом как в последний раз. Оторвавшись, она сказала:

– Ты иди. Сейчас все на берегу. И живи. Пусть умирают они.

– Договорились.

Смирнов попытался покинуть шкаф.

– Подожди. Ты ведь любил меня? Скажи: "Я любил тебя".

– Я любил тебя, когда мы спали. Тогда ты становилась моей, и я любил. А потом, когда мы садились, ты на диван, я в кресло, я видел другую женщину...

– Да, я другая. Но с тобой я становилась не собой. И этой женщины мне часто не хватает.

– Ты и в самом деле хотела, чтобы я умер?

– Да. Я и сейчас хочу. С тобой трудно жить. Даже если ты далеко.

– Твои слова так противоречивы...

– Ты меня сделал противоречивой.