|
*** Я нашел Сиднея сидящим в уединенном алькове за бокалом двойного мартини. Метрдотель ресторана “Ла Пальма” проводил меня к нему с почтением, достойным члена королевской семьи. Как обычно, ресторан был полон, и мне пришлось задержаться у нескольких столиков, отвечая на вопросы моих клиентов о здоровье, но в конце концов я добрался до алькова, и Сидней стиснул мою руку. - Ларри, дорогой мальчик, ты просто не представляешь, как я ценю твой приезд! - выпалил он. В его глазах блеснули слезы. - Как ты плохо выглядишь, у тебя чахлый вид. Как ты себя чувствуешь? Ты утомился в полете? Я ненавижу себя за то, что вытащил тебя раньше времени, но ты ведь понимаешь меня, правда? - Я в полном порядке, - возразил я. - Не суетись по пустякам, Сидней. Долетел я прекрасно. Но он не успокоился. Первым делом он заказал двойной мартини для меня, а когда метрдотель ушел, принялся расспрашивать, как мое здоровье, чем я занимался и скучал ли по нему. Привычный к его жужжанию, я прервал его: - Послушай, Сидней, говори о деле. Я немного устал и после обеда хочу лечь, так что давай не тратить время на разговоры о моем здоровье. Принесли мартини, и Сидней заказал икру, суфле из омара и шампанское. - Ничего, как ты думаешь? - спросил он. - Это все легкое и питательное, и ты потом будешь хорошо спать. Я сказал, что заказ отличный. - Значит, она хочет продать колье? - начал я, когда метрдотель ушел, щелкнув пальцами двум официантам, чтобы они обеспечили нам отличное обслуживание. - Она пришла вчера, колыхаясь, как студень, - сказал Сидней. - Я знаком с бедняжкой не первый год, и она считает меня одним из ближайших друзей. Она призналась, что ей просто необходима крупная сумма денег, только Генри ничего не должен знать. Сначала я подумал, что она хочет просить взаймы, и у меня прямо-таки голова пошла кругом от попыток придумать какую-нибудь отговорку, но она тут же все выложила. Она вынуждена продать колье, и, повторяю, Генри ничего не должен знать. Она спросила, сколько бы я дал ей. - Она опять проигралась? - Она не сказала, но, конечно, полагаю, что она должна много тысяч. Я, как только понял, куда она клонит, сразу устроил дымовую завесу. Я сказал, что дело должен вести ты, что ты мой главный специалист по бриллиантам и что на твое молчание можно положиться. Я сказал, что ты в отъезде, но как только вернешься, я направлю тебя к ней. Бедняжка чуть не обмочилась. Она не может ждать. Она спросила, когда ты вернешься, и сказала, что дело страшно спешное. Я ответил, что постараюсь вызвать тебя к сегодняшнему вечеру. На этом мы и разошлись. Ну вот, ты вернулся. Ты встретишься с ней утром, Ларри? Ты не представляешь, в каком она положении. Она маленькая глупышка, и мне не хочется видеть, как она страдает. Ты ведь повидаешься с ней. Да? - Для этого я и приехал. Принесли икру, и я продолжал, намазывая хлеб маслом: - Ты имеешь какое-нибудь представление, сколько она хочет? - Насчет этого я и не заикнулся. Я не хотел портить тебе игру. Я не задавал никаких вопросов. Все в твоих руках, Ларри. Я намазал на хлеб икру. - Дело может оказаться не таким простым, Сидней. Ты, конечно, понимаешь, что колье придется разобрать. |
