Такину замолчал, помрачнев, а вместо него заговорил Секма:

– Джонни, не пытайся понять, как за одну ночь звезда смогла превратиться в бомбу замедленного действия. Каким‑то образом ядерные процессы внутри солнца пошли совершенно иным путем, да так, что интенсивность гамма‑излучения повысилась сразу на много порядков. Не буду вдаваться в физику этого явления. Для нас, неспециалистов, достаточно знать, что это случилось. Такину кивнул.

– Сложнее всего будет осознать причину данного явления, – глухо произнес он.

Его загнанный взгляд задержался на Кеттрике, у которого уже не оставалось сомнений – Такину в ужасе.

– Я полагаюсь не только на собственное мнение. Мои выводы подтверждает и уважаемый коллега доктор Смит из вашей Лунной обсерватории.

Смит продолжил:

– Я провел собственные наблюдения. Наши приборы зафиксировали те же изменения в спектре излучения звезды.

В библиотеке повисла напряженная тишина, и только горящие поленья беззаботно потрескивали в камине. После паузы Смит сказал, опустив глаза:

– Мы считаем, что это не природное явление.

И вновь последовала тишина. Казалось, все осмысливают эти слова. Кеттрик почувствовал, что взгляды присутствующих устремлены на него, словно все ждут его реакции. Но вместо него заговорил Секма:

– Скажу прямо, Джонни. Кто‑то намеренно погубил эту планетную систему, воздействовав на ее солнце. Астрофизики уже назвали это явление жаргонным словечком «отравление», а саму обреченную звезду – «роковой». Впрочем, это название я услышал отнюдь не из уст наших уважаемых ученых.

– А откуда же? – спросил Кеттрик, с удивлением глядя на своего старого «приятеля». – Вот уж никогда не думал, что такой тугодум, как вы, может интересоваться астрономией.

Секма усмехнулся.

– Сам знаешь, Джонни, по долгу службы я прислушиваюсь к разговорам, собираю любопытные сплетни и легенды. Клюю как петух по зернышку – одно словечко в городской толпе, другое – на пожаре, третье на охоте в джунглях. Тогда‑то я и услышал про «Роковую Звезду».

Секма дал своим собеседникам некоторое время, чтобы обдумать его слова, а затем продолжил:

– Я не слишком‑то доверяю слухам. Любое существо, будь оно человеком, гуманоидом или негуманоидом, любит трепать языком. Суровая правда жизни ему кажется слишком прозаичной, и потому ничем не обузданная фантазия нередко порождает невероятных монстров. К таким порождениям нездорового разума я поначалу и отнес мифический механизм, прозванный «Роковой Звездой», и который способен из любого обычного солнца сотворить Звезду смерти. Но когда я узнал об открытии доктора Такину, это совпадение показалось мне слишком невероятным.

Кеттрик задумался.

– И как же люди с разных планет могли узнать об изменении в спектре одной из неприметных звезд, которых в галактике миллионы?

– Вот то‑то и оно! Я выяснил, что никто в Хейдесе и не знал про нее. Если только астрономы могли с помощью приборов уловить изменение в спектре маленькой звезды – откуда же об этом мог узнать рядовой обыватель?

– А не проще ли принять это именно как природное явление? – спросил Кеттрик.

– О, гораздо проще, Джонни.