«Пик опасности» — ярко-синий цвет в ментальной картине, увиденной Коноваловым, — падал на 24 и 25 числа.
В тот же день Роман Ильич позвонил Ходорковскому, который тогда как раз приземлился в Орле. Разговор президента с нефтемагнатом был записан его секретарем Валерием Панюшкиным (здесь и дальше цитируем по книге В. Па-нюшкина «Михаил Ходорковский», 2007 год).
«— Михаил Ефремович, вам лучше прервать свое авиационное турне, — сказал президент. — Это небезопасно.
Вы угрожаете, Роман Ильич? — почти весело поинтересовался Ходорковский. Но я (то есть В. Панюшкин. — Л. Г.) заметил, что он стал покусывать свои тонкие губы: верный признак тщательно скрываемой ярости. — Уже отдали приказ мой самолет сбить?
Ну что вы, Бог с вами! — хмыкнул на другом конце провода Арбитман. — Мне просто сейчас из МЧС передали прогноз по поводу вашего «Ту-134», и прогноз этот неблагоприятен. Что-то случится, но Коновалов пока не понимает что. Может быть, вам лучше сделать паузу? Или просто пересесть временно с самолета на поезд?
Спасибо за совет, Роман Ильич, но, пожалуй, я им все-таки не воспользуюсь. — Ходорковский, еле сдерживаясь, искусал себе уже все губы: он был в бешенстве. — Лайнер прошел доскональную предполетную проверку, все в порядке. Так что я буду крайне признателен вам, если вы оставите меня в покое. Хорошо?
Вы очень рискуете, Михаил Ефремович, — озабоченно произнес Арбитман. — Коновалову лучше бы поверить. Он редко ошибается. Я, конечно, не имею права вас останавливать, однако…
Вот и прекрасно, — чуть ли не грубо перебил его Ходорковский. — Тогда я хотел бы продолжить турне. Надеюсь, за это в нашей стране пока еще людей не арестовывают. До свидания».
Если бы не злость, Михаил Ефремович отнесся бы к совету президента куда внимательнее и, возможно, послушался. Но он был слишком раздражен: ему казалось, что Арбитман им манипулирует.
Утром 25 октября выяснилось, что предупреждение было точным: при заходе на посадку в аэропорту «Толмачево» у «Ту-134» произошел, говоря техническим языком, «невыпуск стоек шасси». Поскольку баки самолета были полны на три четверти, «жесткая» посадка могла обернуться пожаром и взрывом. Опытный пилот В. Кругликов снова поднял машину на прежнюю высоту. Вариант, собственно, был один: сжечь все горючее и попытаться сесть на мягкий грунт…
Впоследствии в прессе появилось несколько публикаций с намеками на то, что неисправность стала результатом чьих-то злонамеренных действий (называлось имя Бориса Березовского, который якобы подстроил аварию, желая перевести потом стрелки на Романа Ильича; да и Шамиль Басаев в тот же день приписал поломку своим козням). Все эти слухи, однако, были опровергнуты еще в ноябре того же года экспертами Министерства гражданской авиации, указавшими на заводской брак; через три с половиной года точно такие же, увы, проблемы с шасси возникли у «Ту-134» авиакомпании «Ютэйр», следовавшего по маршруту Сургут — Самара — Белгород.
А теперь опять вернемся в 25 октября 2003 года. Для рассказа о том, что предпринимали в то утро президент и его команда, воспользуемся цитатой из повести-реконструкции «Ту-134 просит посадки» (М., 2004) новосибирского журналиста Льва Кривенко. Этот текст не является литературным шедевром, но интересен тем, что создан по материалам бесед с реальными участниками событий.
«Получив сообщение, Арбитман, его пресс-секретарь и начальник ФСО уже через двадцать минут были на пути в аэропорт «Внуково-2». Туда же, по звонку главы государства, подъехали и пятеро министров — в том числе и Леонид Коновалов, не спавший всю ночь. |