В отличие от президента Туркмении его белорусский коллега Александр Лукашенко сумел-таки испортить отношения со странами Евросоюза, несмотря на свой кроткий и миролюбивый нрав. Виной тому была крайне сложная для перевода тросянка (смесь белорусского, русского и украинского), на которой президент Лукашенко, как назло, любил подолгу выступать во время международных форумов в Брюсселе. Тамошние переводчики поначалу честно стремились передать на английском, немецком, французском, испанском и итальянском хотя бы общий смысл выступлений белорусского «бацьки», но вскоре махнули рукой и принялись выдумывать речи Александра Егоровича «от фонаря». И поскольку среди переводчиков преобладали люди желчные и ехидные, всяк норовил от имени Лукашенко озвучить какую-нибудь колкость по отношению к своим странам. В результате за лидером Белоруссии вскоре закрепилась репутация человека склочного и неуживчивого; а учитывая, что ни нефти, ни газа в республике не было, избушка Евросоюза демонстративно развернулась к Минску задом…

А Россия тем временем готовилась к мартовским президентским выборам, которые — если верить выкладкам социологов — не обещали Кремлю сюрпризов: по всем прогнозам, Арбитман уверенно проходил на второй срок. «Действующий президент имеет на вторых выборах значительное преимущество перед другими кандидатами, — читаем в книге Р. Медведева, — но лишь тогда, когда избиратели в целом позитивно оценивают его четырехлетнее правление. И тут у второго президента России не было оснований для беспокойства».

Российскому электорату Роман Ильич и вправду был по душе. Как замечал в передовице «Независимой газеты» (февраль 2004 года) ее главный редактор Виталий Третьяков, «при Арбитмане в России реально стали жить богаче — вот рецепт его успеха».

Дело, однако, было не только в базисе, то есть в экономическом процветании. В своей книге М. Такер справедливо указывает на две важнейшие новации в «надстроечной» сфере, которые смогли поднять предвыборный рейтинг Романа Ильича еще выше: во-первых, смена форматов большинства юмористических программ на ТВ и, во-вторых, найденная, наконец, всенародная альтернатива празднику 7 ноября, еще недавно жестко политизированному. При этом формально глава государства не влиял на процесс, оставляя за собой достаточно скромную роль генератора идей, застрельщика дискуссий и рефери.

Начнем с ТВ. Большая загруженность государственными делами, разумеется, не позволяла президенту Арбитману быть прилежным телезрителем. Но статьи-обзоры видных российских телекритиков он старался, по возможности, не пропускать и уже к концу 2003 года догадался, что качество юмористических шоу, идущих в прайм-тайм, пребывает на катастрофически низком уровне. Беглый взгляд на экран подтвердил наихудшие опасения: телеэстрада проваливалась. Даже «Городок» на второй кнопке, некогда живой, динамичный и яркий, заметно окостенел и потускнел. Что делать? «Случай 2000 года, когда Арбитман волевым решением изменил сетку вещания канала ОРТ, убрав из эфира шоу Валдиса Пельша «Угадай мелодию», оставался единственным примером такого вмешательства, — указывает А. Колесников. — Исключением, но не правилом. Так что президент решил подойти к проблеме с неожиданной стороны».

В своей книге «Из бани — в большую политику!» (2007) бывший артист эстрады и ТВ, а ныне руководитель одного из субъектов Российской Федерации Михаил Евдокимов вспоминает: «В январе 2004 года меня внезапно пригласили в Кремль. Я, грешным делом, подумал, что намечается предвыборный гастрольный чес в поддержку президента — нехилый шанс одновременно и отчизне пособить, и бабулек нарубить.