Гоблин вытянул коричнево‑желтыми зубами пробку, нюхнул, разинул пасть и вылил в глотку все содержимое сосуда. Надеюсь, средство господина Эмиеля подействует быстро, иначе…

Вообще‑то Урсэ всыпал в вино достаточное количество порошка, чтобы заставить стадо слонов в течение суток маяться желудком. У меня мелькнула жуткая мысль о том, что у гоблинов наверняка другая физиология, и то, что для человека яд, для него – как бальзам. Судя по ухмыляющейся роже стражника, так оно и было.

– Пошли, красотка, – развязно сказал неприятно пахнущий зеленый монстр и осклабился еще шире. Я шарахнулась в сторону.

Но тут ожидаемое все‑таки свершилось. Гоблин внезапно нахмурился, оглушительно рыгнул, схватился обеими лапами за живот, уронив ятаган, и громко сказав «Ой», быстро‑быстро побежал к калитке. Из караульного помещения вдруг высыпали еще полдесятка доблестных блюстителей с крайне недовольным выражением на ящеричьих мордах, и тоже заспешили в неизвестном направлении. В течение нескольких минут стража исчезла с башни, близлежащих стен и вообще отовсюду, где должны находиться охранители королевской безопасности. Эпидемия распространялась кольцеобразно, будто круги по воде пошли…

– А знаешь, – хихикнул сид, – мы ведь устроили всему гоблинскому племени такую подлянку, что ее будут помнить спустя тысячелетия и она наверняка войдет в летописи под каким‑нибудь запоминающимся названием вроде «Дня Большого Навоза». Корона Гизеллы действует не только на охрану Гарбагота, боюсь, в Горах Тысячи Скелетов, где обитают гоблинские племена, тоже начались невообразимые безобразия. Надо же, отправить целую расу! Остается похлопотать, чтобы запомнили имена тех, кто это сделал!

– Всю славу уступаю тебе.

Мы как раз прошли под аркой башни и теперь прогулочным шагом двигались по абсолютно пустому нижнему двору замка Альбенго. Лишь где‑то в отдалении, справа, раздавался шум разгорающейся драки за места в нужнике при казармах и ветерок начал доносить отчетливый и недвусмысленный запах.

– Куда идем сначала? – Урсэ деловито огляделся. – В тюрьму, к Гарбаготу или в сокровищницу за обещанными желтыми изумрудами?

– К Гарбаготу, – приказала я. – Сокровища и несчастные узники подождут. Судя по всему, у Гарбагота сейчас семейная драма. Слышишь?

В окнах главной башни (которую уже начали перекрашивать в черный цвет) громыхал знакомый голос ведьмы Хильдефриды. Вскоре там начали бить посуду.

– Душа радуется, – мечтательно проговорил сид. – Я должен это видеть! Ведьма в авангарде, мы прикрываем тылы. Когда Хильдефрида выдохнется – а я полагаю, это случится не скоро – вступаем в битву. Как пройти в покои Гарбагота? По лестнице наверх? Бежим! Не желаю упустить ни одной сцены этой волшебной пьесы!

* * *

– Я, достойная женщина, принявшая на воспитание сироту, не обязана выслушивать от какого‑то старого похотливца подобные мерзости! – трубила почтеннейшая Хильдефрида. Гарбагот, как мы заметили, был бледен, красноглаз и вообще выглядел исключительно уставшим. Несчастный маг, попавший под яростную отповедь деревенской ведьмы, укрылся за огромным дубовым столом и попеременно уворачивался от летевших в него тарелок и вазочек, метаемых воспитательницей фальшивой принцессы. Сама Валона‑Вайра сидела в уголке, держалась за распухшее ухо и горько рыдала.

– Мадам… – пытался вставить хоть словечко Гарбагот. – Вы меня не так поняли!

– Значит, не так поняла? Значит, я свою малютку кормила‑поила, уму‑разуму учила, а ты, паскудник, ее в жены забираешь? Охмурил невинное дитя!

– Да ваше дитя само кого хочешь охмурит! – тоненько выкрикнул Гарбагот. – Страной управляет из рук вон плохо! В магии ничего не смыслит! Только казнить бы кого‑нибудь и с гвардейцами путаться!

– Это с какими такими гвардейцами? – Хильдефрида монументально уперла руки со сжатыми кулачищами в то место, где у всех обычных женщин бывает талия, и повернулась к любимой воспитаннице.