Раздражение вызывал тот факт, что он был обманут свое сестрой. Ему всегда нравилось думать, что он умнее, чем она.

Но, ему следует сосредоточится на настоящем. Потому что, если его подозрения верны, то что еще остается делать со скандалом, который непременно разразится, когда откроется кто она.

А это, скорее всего, откроется. Против всего Лондона, жаждущего заполучить обещанную тысячу фунтов, у леди Уислдаун нет никаких шансов.

– Колин! Колин!

Он открыл глаза, задаваясь вопросом, как долго звала его Пенелопа по имени.

– Я действительно думаю, что тебе нужно прекратить волноваться об Элоизе, - сказала она. - В Лондоне сотни и сотни народу. Леди Уислдаун вполне может быть кем-то из них. Благодаря твоей способности детализировать, - она помахала пальчиками, чтобы напомнить ему об заляпанных чернилами пальцах Элоизы. - Ты сам мог бы быть леди Уислдаун.

Он посмотрел на нее довольно снисходительно.

– Исключая одну маленькую деталь - я отсутствовал в Лондоне большую часть времени.

Пенелопа проигнорировала его сарказм.

– Ты достаточно хороший писатель, чтобы вынести это.

Колин собирался было сказать что-нибудь забавное и не слишком грубое, в ответ на ее слабые аргументы, но правда была в том, что он был втайне сильно очарован ее словами ‘хороший писатель’.

И все что он смог сделать - это просто сидеть и глупо улыбаться немного чокнутой улыбкой.

– C тобой все в порядке? - поинтересовалась Пенелопа.

– Просто отлично, - ответил он, моментально приходя в себя, и стараясь придать своему лицу более нормальное выражение. - Почему ты спросила.

– Поскольку, ты внезапно стал выглядеть довольно неважно. Словно у тебя головокружение.

– Я в порядке, - проговорил он, возможно немного громче, чем это было необходимо. Я просто подумал о скандале.

Она издала осуждающий вздох, который раздражал его, потому что он не видел причины, по которой она могла бы почувствовать себя такой нетерпеливой с ним.

– Какой скандал? - спросила она.

– Который произойдет тогда, когда откроется, кто она, - произнес он.

– Она не леди Уислдаун! - настаивала она.

Колин резко выпрямился на стуле, его глаза засветились новой идеей.

– Знаешь, - сказал он, довольно напряженным голосом, - Не имеет значение, является ли она леди Уислдаун или нет.

Пенелопа тупо уставилась на него в течение нескольких секунд, затем пробормотала:

– Ну, где же еда. Я должно быть немного не в себе. Разве мы не провели последние десять минут, положительно сходя с ума, пытаясь узнать, кто она?

Словно в ответ на реплику, в комнату вошел Бриарли с тяжело нагруженным подносом. Пенелопа и Колин в молчании смотрели, как дворецкий раскладывал закуски.

– Не хотели бы вы, чтобы я разложил вам все по тарелкам? - спросил он.

– Нет, все в порядке, - быстро сказала Пенелопа. - Мы сможем справиться сами.

Бриарли кивнул, и как только разложил столовые приборы, и наполнил два стакана лимонадом, вышел из комнаты.

– Послушай меня, - сказал Колин, вскакивая на ноги, и прикрывая дверь так, чтобы дверь легко касалась дверного проема (но при этом технически оставалась открытой, чтобы нельзя было придраться к правилам приличия).

– Разве ты не хочешь что-нибудь поесть? - спросила Пенелопа, держа тарелку перед собой и заполняя ее различными мелкими закусками.

Он схватил кусок сыра, съел его в два, довольно неделикатных, укуса, затем продолжил:

– Даже если Элоиза не является леди Уислдаун - хотя, я все же думаю, это именно она - это не имеет значения. Потому что если я подозреваю, что она леди Уислдаун, то найдутся такие, которые ее так же будут подозревать.