|
Но, если он придет ко мне, то будет не таким, как другие мужчины. И поскольку он будет столь разительно отличаться от них, я сразу его узнаю. Он не будет говорить о хлебном соусе… бильярде… финансовой бирже. Он не будет носить черный костюм и черный галстук… всегда скособоченный. (БОББИ торопливо поправляет узел галстука). Я не знаю, как он будет одет, но уверена, когда я увижу его, когда загляну в его глаза, когда он заглянет в мои…
БОББИ. Да ладно тебе! МЕЛИСАНДА (возвращаясь из грезы в реальность). Что? (Нервно смеется). Бедный Бобби! БОББИ (набравшись мужества). Послушай, Сэнди (подходит к ней). МИССИС НОУЛ выбирает именно этот момент для того, чтобы вернуться за носовым платком. Видит их рядом, и дальше идет уже на цыпочках. Они слышат ее и поворачиваются на звук. МИССИС НОУЛ (шепотом). Не обращайте на меня внимания. Я только пришла за носовым платком (на цыпочках продолжает путь к противоположной двери). МЕЛИСАНДА (встает). А мы уже беспокоились, где ты, мама. Вот твой носовой платок (берет его с дивана). МИССИС НОУЛ (по-прежнему голосом, каким говорят с тяжело больным человеком). Благодарю, дорогая. Не буду вам мешать… я только… МЕЛИСАНДА. Но я как раз собиралась в сад. Останься и поговори с Бобби, хорошо? МИССИС НОУЛ (со счастливой улыбкой, надеясь, что все устроилось). Да, моя дорогая. МЕЛИСАНДА (направляясь к французским окнам). Вот и отлично. (Останавливается в проеме, протягивает руки в ночь). (На мгновение замолкает, потом продолжает экзальтированным голосом). В такую ночь! Ах! Уходит в ночь. МИССИС НОУЛ (другим голосом). Ах!.. Ну что, мистер Кут? БОББИ (вздрагивает, поворачивается к ней). Да? Что? МИССИС НОУЛ. Нет, думаю, я должна называть тебя Бобби. Я могу называть тебя Бобби, не так ли? БОББИ. Да, будьте так любезны, миссис Ноул. МИССИС НОУЛ. Только не миссис Ноул! Разве ты не можешь придумать что-нибудь получше? БОББИ (сомневаясь, что может называть ее Мэри). Э… я… боюсь, я не совсем… МИССИС НОУЛ. – Мама. БОББИ. Но я… МИССИС НОУЛ (протягивает ему руку). Давай присядем на диван, и ты мне все расскажешь. Они вместе садятся на диван. БОББИ. Миссис Ноул… МИССИС НОУЛ (игриво грозит ему пальчиком). Не миссис Ноул, Бобби. БОББИ. Дело в том… вы не должны думать… я хочу сказать, Сэнди и я… мы не… МИССИС НОУЛ. Уж не хотите ли вы сказать мне, мистер Кут, что она опять вам отказала? БОББИ. Да. И мне совершенно не хочется об этом говорить. МИССИС НОУЛ. Что ж, еще одно доказательство известной истины: девушки не знают, чего хотят. БОББИ (печально). Я думаю, Сэнди знает. Во всяком случае, со мной ей все ясно. МИССИС НОУЛ. Мистер Кут, вы забываете, что сказал поэт… Шекспир или кто-то еще… «робость мешает успеху». Если бы у мистера Ноула было робкое сердце, он бы никогда не завоевал меня. Семь раз я отказывала ему, и семь раз он приходил вновь… как Иаков. На восьмой он вытащил револьвер и пригрозил, что застрелится. Я задрожала, как лист на ветру. Внезапно осознала, что люблю его. «Генри, – сказала я, – я – твоя». Он заключил меня в объятья… разумеется, предварительно убрав револьвер. И я никогда не сожалела о том, что сдалась на милость победителя, мистер Кут. (Со вздохом). Мы, женщины, такие странные существа. БОББИ. Не думаю, что Сэнди огорчилась бы, если б я застрелился. МИССИС НОУЛ. Ох, не говорите так, мистер Кут. У нее доброе сердце. Я знаю, такая трагедия расстроила бы ее. И уверена, вы видите все в слишком уж мрачном свете. БОББИ. Стреляться я не собираюсь, но больше не буду делать ей предложение. |
