— За счет препаратов?

— В том числе. Сторонние стимуляторы ускоряют процесс. Помнишь, когда ты играл через капсулы на общем этаже, тебе на выходе давали воду и шоколад? Это тоже стимуляторы. Вода ускоряет обмен веществ, а шоколад стимулирует выработку дофамина.

— Ты все еще не ответил на вопрос. Пусть вы вырвали меня из капсулы и привезли сюда, чтобы все сделать самим. Какого импа я связан?

— К этому я и веду. Существует три вида смерти в Роркхе. Подожди, не перебивай. Физическая проще всего. Мозг думает, что тело умирает. Идет выброс адреналина в кровь, врубается инстинкт самосохранения. По сути, наша задача в этом случае просто успокоить сознание, чтобы твой разум быстрее понял, что никакой опасности нет. Что все это прошло, как дурной сон. Вторая смерть происходит через безумие. Тут все сложнее. На выходе нарушаются нейронные связи, наступает дезориентация, подмена реальности, галлюцинации или еще чего. Тут все весьма разнообразно и требует тонкого вмешательства. Восстановление занимает куда больше времени. Тут недостаточно осознания реальности одного мира и призрачности другого. Здесь идет именно восстановление. И некоторые повреждения мозга все же присутствуют.

— Значит все, что говорят про безвредность фантомного переноса, пустой треп?

— Не совсем. В случае сумасшествия есть длительный эффект. Наши яйцеголовые давно исследовали этот процесс, благо в испытуемых у них все гильдия.

— Ежемесячное медицинское обследование?

— В том числе. Плюс дополнительные модификации на капсулах, позволяющие фиксировать состояние организма в любой момент времени. Короче, вред есть. И он несет накопительный эффект. Но результат одной смерти от безумия даже меньше, чем от выпитого стакана алкоголя. Ели ты будешь пить, не просыхая, то через несколько лет у тебя точно кукуха поедет. В Роркхе надо сойти с ума пару тысяч раз, чтобы довести до такого. Сам понимаешь, с такой частотой партий, переживать особо не о чем. Особенно, если учитывать работу реаниматора, который сводит этот вред вообще к минимуму. Но вот первые образцы капсул признаны ненадежными. Неофициально, разумеется. И вся партия тогда ушла на бесплатную замену, если помнишь. С физической смертью похожий эффект. Если умирать примерно одинаковым способом в каждой партии, то годам к семидесяти начнутся проблемы с дыханием, артрит, боли во всем теле и прочие мелкие радости.

— Так говоришь, будто без Роркха семидесятилетние пышут здоровьем.

— Вот и я о чем.

— Но почему эту информацию держат в секрете? Если все не так уж и страшно.

— Большие деньги приводят к большому шуму. А это никому не нужно. Ни ОбсСису, ни гильдиям. Игрокам вообще насрать, если смерть в Роркхе безопасней выкуренной сигареты. Но всегда найдутся те, кто постараются нажиться на скандале. И они обязательно приложат все усилия, чтобы раздуть из мухи слона.

— Ты все еще не ответил на вопрос.

— Ах, да. Третья смерть. Это суицид. Добровольное самоубийство, идущее наперекор всем человеческим инстинктам.

— Но, по сути, это та же самая физическая смерть.

— Но не для твоего разума. Понимаешь. В Роркхе был один инцидент с летальным исходом. Когда ты ложишься в капсулу, система проверяет жизненные показатели. И на их основе выдает доступ. Если у тебя сейчас среднее время до рассинхрона будет часов пятнадцать, то у человека со слабым сердцем, например, этот период составит от силы три-четыре часа. И болевой порог у него будет гораздо ниже. Как бы ОбсСис не кичились своим гиперреализмом, они разграничивают ощущения.