Но вот барабаны выдали мощную мелодию и оцепенение спало. Защитники возобновили огонь, а ветвистые молнии продолжили скакать по темным телам, испепеляя врагов.

Через пару секунд на нас полил настоящий дождь из крови разных цветов. Следом полетели горелые ошметки тварей и даже почти целые туши. Мне пришлось двигаться, уклоняясь от падающих тел.

И этого все равно оказалось недостаточно. Стоило только основной массе противников приблизиться к пирамиде, как они навалились на купол молний с утроенной силой. Считанные секунды отделяли игроков от полного поражения.

Но ханты растягивали эти секунду как только могли, не позволяя ни одной твари достичь земли живой. Я продолжал стрелять и стрелять, внося свою крохотную лепту в общее дело. Но таких как я было много, а вместе мы были силой, с которой тварям пришлось считаться.

И в момент, когда падающих мертвых тел стало столько, что из-за них не получалась прицелиться в еще живых, маги нанесли свой удар. Они и до этого били разношерстными заклинаниями по черному пологу тварей, но сейчас активировали круг.

Совместными усилиями они создали воздушный поток над верхним краем пирамиды. В одно мгновение капли крови, падающие на наши головы, изменили траекторию. Словно полупрозрачное одеяние, они сначала спускались к земле сплошным потоком, но лишь для того, чтобы изогнуться к центру. И затем ударить обратно в небо вместе с тугими потоками ветра.

Заклинание выстрелило, словно из пушки, разметав приближающихся тварей в стороны. Они пикировали, но ближе к пирамиде словно налетали на непреодолимую стену, что отбрасывала их назад.

Через мгновение воздушный поток, видимый лишь за счет кровавого дождя, принял форму купола, облепленного извивающимися летучими гадами все форм и размеров. И все это под постоянными разрядами молний, наполняющих воздух озоном.

От грохота мне заложило уши. Еще больше тел начало обрушиваться на пирамиду, но теперь это были еще и живые твари, которых просто снесло ветром. Я сместил прицел и принялся отстреливать монстров, что ползли наверх. Некоторые вновь пытались взлететь, но многие просто поскакали по пирамиде. Поскакали, поползли, побежали или стали двигаться широкими прыжками, помогая себе крыльями.

Вот теперь я почувствовал себя в своей стихии. Не надо задирать голову и пялиться на марево в небесах. Вот он враг, прямо перед тобой, несется наверх. Это не была Красная Лента, но мне все равно приходилось маневрировать мимо несущихся уродов, да падающих сверху тел. Я шел, стрелял, вертелся на месте, отскакивал в сторону.

Но все это было так лениво и медленно по сравнению даже с тренировками в голокоме. Такие противники, что не особо даже и пытаются сожрать тебя, не доставляли особых проблем. Я выкладывался на максимум, но при этом даже не тратил много сил.

Разумеется, свое дело сыграла Песнь Войны, да разрозненные бафы жрецов, вокруг которых сейчас кучками сгрудились Паладины. В отличие от Песни Битвы, которая заставляла хантов самоотверженно бросаться в бой на врагов, эта мелодия была иной.

Я словно делал рутинную работу, четко осознавая, что мы уже победили. Не о чем волноваться, незачем переживать. Успех неизбежен, надо просто разряжать барабан за барабаном. Очень странное, иррациональное чувство уверенности. При том, что наши шансы на победу болтались где-то в районе потерянной платформы.

Но Песнь давала именно такие ощущения, помноженные на многочисленные бафы и увеличенную синергию. Кстати, с Хастером резонанс так и не появился, хотя отметку в девяносто пять процентов я преодолел за счет Черча.

Проблем же на самом деле было две. Тварей было слишком много, а большинство пробиралось вверх по платформам, где и упали. И еще многие твари оставались живы, даже словив Бетельгейзе в харю. Приходилось добивать, тратя по два-три выстрела.

Зато радовала Ана, которая оставив винтовку, с остервенением палила со своих обрезов, дорвавшись до ближних дистанций.