– Ладно, подводим итоги, – говорит Скалец, отставляя посуду и утирая губы уже изрядно испятнанным рукавом белой рубахи. – Ты как, Выжига, согласен?

    – Надоел ты мне до смерти, пёсий хвост, – ворчит усатый крепыш, не зная, на что решиться, – Пристал как банный лист.

    – Я что тут даром битый час распинаюсь?! – обижается Скалец. – Давай конкретно, разогни коромысло!

    – Согласен, – Выжига пожимает мощными плечами. – Только ежели Благуша тоже согласится.

    – Отлично. – Красавчик сразу веселеет и поворачивается к Благуше. – А ты?

    – Ну, не знаю… – Слав мнётся. – Не решил ещё, оторви и выбрось.

    – Разогни коромысло! Ладно, не буду пока настаивать, время ещё есть – решишь по дороге. А теперь двигаем. Кувшин по флягам разольём?

    – Старику оставь. – Благуша кивает на меня. – Пусть повеселится.

    – Да ты что?! – возмущается красавчик. – Там же ещё половина!

    – Не твоя забота, оторви и выбрось, свои бабки плачу.

    – Оставь его, пёсий хвост, – поддерживает тут и Выжига. – Спокойный дед, не мешал, не клянчил. К тому же и глухой ещё, убогий. Заработал. Ладно, пошли.

    – Спасибо, ребятки, кхе-кхе, уважили мою старость, – благодарю торгашей уже вослед.

    – Не за что, дед, – откликается Благуша. – На здоровье.

    – И тебе, парень, и тебе Здоровья и Удачи! Кхе…

    Недокашляв, испуганно вжимаю голову в плечи. Вот же угораздило ляпнуть в ответ! Так глупо обмишуриться! Хоть бы не заметили! Но уже чувствую, спиной чувствую – остановились, все трое, оглянулись, смотрят.

    – Погоди, дед, так ты не глухой? – недобрым голосом спрашивает Выжига, и я понимаю, что всё-таки влип. Но храбро молчу, присосавшись к бокалу. Спиной я не вижу, а ухи снова оглохли, спасая положение.

    – Да ладно, пошли, чего время терять, оторви и выбрось! – слегка запинаясь, торопит Благуша.

    – Ну-ну, – смуро бурчит Выжига, после чего славы, явно махнув на меня рукой, удаляются восвояси.

    Ух ты, всё-таки пронесло… Снова выручил Благуша. Ну, точно, не ошибся я в этом парне!

    Кряхтя, я пересаживаюсь на противоположную скамью. Балабойку, так и не излаженную, да уже и ненужную, кладу на стол, задумчиво провожаю троицу взглядом. Славы удаляются в обнимку, белая рубаха Скальца маячит свечкой между красным армяком Благуши и малиновым Выжиги. Что-то подозрительное было в поведении красавчика, больно уж легко уступил он Благуше. Вряд ли дело только в нехватке времени. Да и походка моего благодетеля показалась мне какой-то неуверенной. Я подгребаю к себе его бокал, опускаю в него нос, нюхаю, затем осторожно пробую остаток браги языком. Странный привкус… И вдруг узнаю. Ну точно, подмешал кудрявый подлец, подмешал настойки сон-травы!

    Да только ничего у тебя не выйдет, паршивец! Я, лично Я пожелал ему Удачи! А пожелание Сказителя всегда сбывается!

    Почти всегда… и не всегда так, как думалось… А иной раз и вовсе не так. Но что-нибудь да сбудется непременно, ядрёна вошь!

    Глава вторая,

    в которой друг бросает друга

    Жизнь принуждает человека многое делать добровольно.