— Я не принимаю этого вызова. Нас рассудит закон!

— Мир, ради Бога, мир! — вскричал дон Фелипе.

— Сеньор министр, я иду к сеньору губернатору.

— Делайте, что хотите.

— До свидания, сеньор! — сказал падре Гаэте, смотря на дона Кандидо и подавая руку дону Фелипе.

— Идите, идите, лунатик!

— Я вас заставлю видеть во сне дьявола!

— Идите, идите, сновидец!

— А!

— Ну, уходите, падре, уходите!

И слегка взяв его за руку, министр выпроводил его из кабинета. Дон Кандидо вырос на десять вершков в собственных глазах от проявленного им героического мужества.

— Тысячу раз благодарю, ваше превосходительство сеньор губернатор, за благородную и справедливую защиту, которую вы оказали самому преданному и покорному из ваших слуг. Тот человек помешан, высокочтимый сеньор.

— Знаете ли вы, сеньор дон Кандидо, суть всего этого дела?

— Природный глубокий талант вашего превосходительства, расширенный образованием, поможет мне разъяснить себе это.

— Суть всего дела состоит в следующем: падре Гаэте, который вообще не отличается трезвостью, выпил со своими друзьями более, чем следовало, затем он повздорил с кем-нибудь в пьяном виде, но сам не помнил, где и с кем он имел дело, а потому и вбил себе в голову, что это были вы.

— О, как я восхищен и изумлен талантом вашего превосходительства, который с первого взгляда открывает всегда с необыкновенной легкостью скрытые причины видимых явлений!

— Привычка, мой друг, привычка…

— Нет, это талант, гений!

— Может быть, немножко и этого, но не столь много, как это предполагают! — скромно ответил министр.

— Вполне по заслугам!

— Вообще обо мне судят поверхностно, они не знают всего, что может случиться, и действуют наобум, а я хочу, чтобы все с удовольствием вспоминали программу моего короткого управления.

— Возвышенная программа!

— Христианская — вот какой я желаю ее видеть! Но теперь вам пора пойти к монахиням и исполнить мое поручение.

— Сейчас?

— Не теряя ни одной минуты.

— Ваше превосходительство не думает, что этот сумасшедший падре дожидается меня у дверей?

— Я так не думаю, это было бы недостаточно почтительно ко мне, но, на всякий случай, примите меры предосторожности.

— О, я их приму, ваше превосходительство можете быть спокойны!

— Я не хочу крови!

— Крови! Клянусь вашему превосходительству, что я сделаю все, что будет от меня зависеть, чтобы не пролить ее ни капли!

— Хорошо, вот этого я и желаю. Итак, идите к монахиням и возвращайтесь сегодня ночью!

— Сегодня ночью?

— Да.

— Это время преступлений, высокочтимый сеньор!

—Нет, нет, ничего не случится теперь я пойду отдохнуть немного перед обедом.

Эти две монахини были сестра Марта дель Росарио, аббатиса монастыря капуцинок, и сестра Мария дель Пилар.

Сестра Мария внимательно читала какую-то бумагу, закончив чтение, она обратилась к матери со следующими словами:

— Это шедевр, сестра Марта!

— Бог просвещает нас, сестра Мария, когда мы должны исполнить его волю, — сказала смиренно аббатиса, — но прочтите мне вслух это письмо, может быть, я что-нибудь пропустила.

Сестра Мария развернула бумагу и прочла:

Храни вас Господь, высокочтимый сеньор!

Мы возносим хвалы Богу, повелителю армий, могучая рука которого поддерживает их и придает величайшую силу оружию вашего превосходительства для одержания многочисленных побед.