А вот это уже было едва ли хорошо. Я рассчитывал, что это обычный допрос, какой бы и у Хагена, но это нечто другое, раз я заинтересовал самого Зейна Ворлиара. Все таки зря Элайна не сменила мне имя, уж слишком подозрительно, что у женщины с именем таким же, как у фрейлины покойной императрицы, сын с таким же именем, как и у наследника Магнуса Девангера. Но это подозрительно лишь в том случае, если Ворлиар начал догадываться, кто такая Элайна на самом деле.

Скаргард, ворча, поднялся с места и зашаркал прочь, он не мог не подчиниться, он, как и все правящие аристократы, был под обетом присяги, хотя это ворчание все же было странным. Порабощенные обетом выполняют приказы императора беспрекословно. Может дело в том, что сейчас приказ был не лично от Ворлиара? Или Иган Скаргард обошел присягу?

Хаген долго мялся на месте, и я видел, как ему мучительно, буквально невыносимо оставить меня здесь одного.

– Все будет в порядке, – заверил я его и улыбнулся. – Встретимся за дверью.

Хаг качнулся на месте, страдальчески свел брови к переносице и, резко развернувшись, решительно покинул зал советов. Дверь за ним с шумом захлопнулась. В зале повисла гнетущая тишина.

– Так в чем проблема, уважаемый Неспящий? – весело поинтересовался я. – Неужели я нарушил какой то закон? Если так, то жду от вас обвинений. Иначе совсем неясно, почему здесь и гвардейцы, и вы и проницатель. Вы собираетесь меня взять под стражу?

– Нет, ваша мудрость, вас ни в чем не подозревают, – ответил Тобард и тоже улыбнулся, довольно жутко он это сделал. мне даже показалось, что он пытался подражать мне.

– Но это дело стоит на контроле Его величества, – продолжил Тобард. – И он лично дал распоряжение убедиться, что никто из семьи Элайны Фел действительно не знает, куда она делась и откуда у нее появился медальон Лукреции Девангер. Вы ведь не станете отказываться от допроса?

Отказаться – вызвать подозрение. Да и какой в этом смысл, если я уже знаю наверняка, что ни Линетт, ни Неспящий не смогут пробиться через мою защиту. Вот же веселье начнется, когда они поймут, что ничего от меня не получат.

– Конечно, я согласен, – ответил я. – Приступайте, мне нечего скрывать.

Линетт покосилась на Тобарда, в ее взгляде мелькнул страх, а когда она посмотрела уже на меня, я увидел в этих бездонных светлых глазах такую печаль, что мне стало не по себе. Чем эти гады могли так напугать это небесное создание?

Один из гвардейцев протянул герцогине свернутый в трубку лист, Линетт его развернула, на миг я смог увидеть, что там список, и по всей видимости, список вопросов, которые необходимо задать мне во время допроса. Может, у Линетт и сильная грань проницания, но подобного опыта в этих делах у нее явно не было.

Чтобы облегчить герцогине задачу, я протянул ей руку, она неуверенно взялась своими холодными тонкими пальцами.

– У вас все в порядке? – не выдержав, спросил я.

Она даже вздрогнула от этого вопроса и в край растерялась.

– Вы в порядке? Вам ничего не угрожает? – снова спросил я.

Рядом вдруг оказался Тобард и, грубо ухватив меня за другую руку, отчеканил:

– Ее светлости абсолютно ничего не угрожает, невеста императора под нашей бдительной охраной.

Я удивленно уставился на Неспящего. Невеста императора? Какого черта? Неужели Ворлиар решил пренебречь верностью дочери Кройца и взять себе молоденькую жену? Нет, ну теперь понятно, что с Линетт. Если бы меня выдавали замуж за Ворлиара, я бы наверняка тоже загрустил. Но я уже не единожды слышал, что с единственным наследником Ворлиара Густавом что то не так, а других детей императрица ему почему то так и не родила. Видимо уже и не родит, поэтому и выпала такая незавидная участь на долю Линетт.