Я призвал к грани разрушения и направил на Неспящего, усилив поток и прицелившись ему в спину.

Разрушение не достигло цели, вокруг Неспящего вдруг вспыхнул сиреневым магический щит. Такой же щит, которым владел и я. И тут я вдруг понял, что Неспящие не владеют гранями, они их копируют у других, у тех, силу кого поглощают.

Сейчас мне нужен был Ананд как никогда, уж он наверняка знал, что делать, он наверняка бы справился с этой тварью. Но Ананд как назло не появлялся.

Время не играло мне на руку, но я не мог допустить, чтобы этот ублюдок убил Хагена. Такая рана, как у меня, быстро не затянется даже с регенерацией и встать на ноги или перевернуться я не мог, потому что попросту потеряю сознание. Кое как, упираясь локтями в пол, а руками зажимая рану, я начал подвигать себя ногами к Неспящему.

Когда я оказался совсем близко, Неспящий уже отключил щит, он потерял бдительность, так как был сильно увлечен поглощением сил Хагена.

Я ухватил Тобарда ногами за щиколотку и дернул. Тот явно не ожидал, дернулся было на меня, заваливаясь, попытался удержать равновесие, выпустил Хагена, а я изо всех сил ударил его под колено и на этот раз он не выдержал и рухнул на пол.

Не знаю, откуда во мне взялись эти силы, но я, позабыв про боль и про все на свете, стремительно продвинулся к нему, зажал его тело ногами, подтянул и вцепился руками в глотку Неспящего. Я хотел его задушить, хотел свернуть шею, я должен был убить эту тварь во что бы то ни стало. Такая ярость нахлынула, что кроме нее, казалось, больше ничего не существовало на свете – только это всепоглощающее желание уничтожить демона.

Я снова призвал к разрушению, но на этот раз меня вдруг осенило, что у меня не выйдет причинить вреда телу Неспящего, я должен убить того, кто внутри тела.

И вдруг я увидел: так ясно и осознанного того, кто прятался в теле Ральфа Тобарда.

Красная тварь, она своей оболочкой напоминала полупрозрачного ларва демона, но у этого был другой облик, больше походящий на человеческий. Демон яростно смотрел на меня из своей человеческой личины, его не пугала смерть, он, кажется, даже не пытался бороться и тратил остатки своей жалкой жизни на ненависть.

Я, вцепившись разрушением в это чудовище, пустил в ход всю силу, на которую был только способен. Тело демона в буквальном взорвалось от потока разрушения. Красные искры столпом поднялись до самого потолка и плавно начали осыпаться, озаряя всполохами зал. Человеческое тело, захваченное Неспящим, вмиг обмякло, стало безвольным. Какие то мгновения я еще чувствовал, как под пальцами слабо пульсирует вена, но вскоре сердце Тобарда остановилось.

Наверное, его бы можно было спасти, попытаться запустить сердце, провернуть нечто подобное, что делали мы с Дайрой в лесу, когда оживляли лисицу. И я всерьез хотел попробовать его спасти, но силы начали меня покидать.

Темнота сгущалась перед глазами. Как бы я ни силился и не сопротивляться, все равно проваливался в сон. Какими то неимоверными усилиями воли мне удавалось выныривать из небытия. Я тратил те накопленные крупицы силы лишь на то, чтобы узнать о происходящем вокруг. Я не знаю, сколько раз я так выныривал из тьмы и вновь проваливался в нее. Иногда мне казалось, что все происходит не по настоящему и все это сон, и только боль напоминала о том, что все происходит наяву.

Вот я поднимаю голову и вижу, как Эрион, хромая, и держась за грудь, шаркает к дверям и спешно закрывает их на засов. Я даже не успеваю подумать об этом, потому что снова отключаюсь.

Я силюсь очнуться, открываю глаза, и вижу, как Эрион осторожно ощупывает пульс Тобарда, а затем трогает шею Хагена.

– Он жив? – я удивляюсь, что мне хватает сил произнести это вслух.

Эрион обеспокоенно смотрит на меня, затем утвердительно кивает.