– По казармам развозят не только женщин, по казармам развозят порнографию, – стучит по столу отец Бельтран. – Я в курсе, капитан Пантоха. Ваш помощник, карлик, раздавал в гарнизоне Борха отвратительную мерзость: «Две ночи наслаждений» и «Жизнь, любовь и страсть Марии-Тарантул».

– Для ускорения процесса и экономии времени, мой майор, – поясняет капитан Пантоха. – Мы это делаем регулярно. Трудность состоит в том, что литературы не хватает. Издания старые, быстро затрепываются.

– Глазки закрыты, головка свесилась на грудь – точь-в-точь маленький Христосик. – Сеньора Леонор стискивает руки. – Издали можно подумать: обезьянка, только тельце беленькое, в глаза бросается. Потому я и подошла поближе, к самому кресту, и тут до меня дошло. Ой, Почита, и в смертный час будет стоять у меня перед глазами бедный ангелочек.

– Так, значит, это не единственный случай, не частная инициатива дьявольского карлика. – Отец Бельтран отдувается, отец Бельтран потеет, задыхается. – Выходит, Рота добрых услуг дарит брошюрки солдатам.

– У нас нет средств, чтобы дарить, только во временное пользование, – поясняет капитан Пантоха. – Оперативная группа в три-четыре рабочие единицы должна за день оказать от пятидесяти до восьмидесяти добрых услуг. Эти брошюрки дают хорошие результаты, вот мы ими и пользуемся. Если нижний чин, стоя в очереди, успевает прочесть такую брошюрку, время потребления сокращается на две-три минуты. Все эти данные приводятся в докладных записках, мой майор.

– О господи, умирать буду – не забуду. – Отец Бельтран шарит рукой на вешалке, отец Бельтран берет свой головной убор, надевает его и застывает по стойке смирно. – В жизни не думал, что Сухопутные войска моей Отчизны могут докатиться до такого. То, что я сегодня услышал, весьма прискорбно. Позвольте мне удалиться, мой генерал.

– Ступайте, майор, – отпускает его генерал Скавино. – Видите, Пантоха, до чего довела Бельтрана злосчастная Рота добрых услуг. Я вполне его понимаю. И прошу вас на будущее: избавьте нас от скабрезных подробностей вашей работы.

– Как я сочувствую твоей свекрови, Почита. – Алисия подымает крышку кастрюли, Алисия пробует с ложечки, улыбается, гасит плиту. – Вот ужас-то, наверное, все это видеть. Она все еще «сестра»? Ее не беспокоили? Говорят, полиция ищет виновных и арестовала всех, кто ходил в Хранилище креста.

– Зачем вы просили аудиенции? Вам известно, я не хочу, чтобы вы тут показывались. – Генерал Скавино смотрит на часы. – Чем яснее и чем короче вы доложите, тем лучше.

– Мы лезем вон из кожи, – расстраивается капитан Пантоха. – Прикладываем нечеловеческие усилия, стараясь быть на высоте возложенной на нас ответственной задачи. И ничего не можем поделать. По радио, по телефону, по почте нас засыпают просьбами, а мы не в силах удовлетворить их.

– Каким дерьмом вы там занимаетесь – три недели в Борхе не было ни одной оперативной группы. – Полковник Петер Касауанки приходит в ярость, полковник Петер Касауанки встряхивает телефонную трубку, кричит. – Из-за вас, капитан Пантоха, мои солдаты как в воду опущенные, я буду жаловаться командованию.

– Я просил оперативную группу, а мне прислали вывеску. – Полковник Давила Максимо грызет ноготь на мизинце, полковник Давила Максимо сплевывает, негодует. – Вы полагаете, две единицы могут обслужить сто тридцать нижних чинов и восемнадцать сержантов?

– Что вы от меня хотите, некого мне послать к вам для услуг.