|
Уж так ругался, так ругался, это он-то, от которого, бывало, дурного слова не услышишь. Глаза кровью налились, голос срывается, на губах пена. Мол, я разрушила его семью, мол, жене всадила нож в сердце, а мать свела с ума. Помню, пробкой вылетела из Пантиляндии – думала, прибьет. Ему тоже не сладко, Синчи. Жена, оказывается, ничего не знала, и мое письмо вывело сеньора Пан-Пана на чистую воду. Надо же такому случиться, но разве я провидица, откуда мне было знать, что она такая невинная, что и понятия не имеет, чем ее муж зарабатывает кусок хлеба? Есть же на свете чистые люди, разве не так? Кажется, жена ушла от него и доченьку с собой в Лиму забрала. Подумать только, какая жуткая каша заварилась, и я в этом виновата. Вот я и опять, видишь, в «прачки» подалась. Сморчок не захотел взять меня, потому что я от него ушла в Пантиляндию. Он такой закон придумал, чтобы заведение не осталось без женщин: если какая уходит к сеньору Пан-Пану, дороги назад, к Сморчку, ей нет. Приходится все начинать сначала, протирать подметки на улицах, и даже нечем заплатить сутенеру. Все бы еще ничего, да вот ноги замучили, расширение вен, посмотри, Синчи, видишь, как набухли? По такой жарище приходится носить толстые чулки, чтобы незаметно было, а то клиента не подцепишь. Ну вот, не знаю, что еще рассказать тебе, Синчи, вроде как все.
– Спасибо, Макловия, большое спасибо за твою откровенность и непосредственность, спасибо от имени всех радиослушателей программы «ГОВОРИТ СИНЧИ» Амазонского радио, которые, мы уверены, все понимают и сочувствуют твоей драматической судьбе. Мы очень благодарны тебе за твои мужественные признания, в которых ты обличаешь постыдную деятельность Синей Бороды с берегов Итайи, хотя нам не слишком верится, будто твои бедствия начались с уходом из Пантиляндии. Нам думается, что эта темная личность, этот сеньор Пантоха, уволив тебя, сослужил тебе добрую службу, сам того не желая, ибо дал тебе возможность подняться и вернуться к честной, нормальной жизни, чего, мы надеемся, ты хочешь и в скором времени достигнешь. Еще раз спасибо, Макловия, до свидания. Короткие арпеджио. Торговая реклама, магнитофонная запись: 30 секунд. Короткие арпеджио. – Последние слова несчастной женщины, чье свидетельство мы только что дали вам услышать, дорогие радиослушатели, – я имею в виду бывшую сотрудницу Пантиляндии Макловию – являются драматическим разоблачением отвратительной и болезненной язвы и лучше любой фотографии или цветного фильма рисуют характер персонажа, на счету которого мрачный подвиг создания в Икитосе тайно действующего в самых широких масштабах по всей стране, а может, и по всей Южной Америке, дома терпимости. А ведь у этого человека, у сеньора Панталеона Пантохи, есть семья, точнее, была, но он вел двойную жизнь: с одной стороны, погружаясь в зловонную трясину торговли сексом, а с другой – создавая видимость достойного и честного семейного очага, пользуясь неведением своих близких – супруги и малолетней дочурки – и скрывая от них свою истинную бурную деятельность. Но в один прекрасный день правда вышла наружу, стала известна и несчастной семье, и супруге, и неведение сменилось ужасом, стыдом и совершенно справедливым гневом. Достойно и благородно, как подобает оскорбленной матери, супруге, обманутой в самых святых чувствах, эта уважаемая дама приняла решение покинуть обесчещенный скандалом очаг. В городской аэропорт «Лейтенант Бержери», чтобы стать свидетелем ее горя и проводить достойную даму до трапа современного лайнера «Фосетт», которому предстоит унести ее из нашего любимого Икитоса, ПРИБЫЛ СИНЧИ! Короткие арпеджио, шум моторов нарастает, стихает, остается фоном. – Добрый день, уважаемая сеньора. Вы сеньора Пантоха, не так ли? Счастлив приветствовать вас. – Да, это я. А вы кто? Что это у вас в руке? Гладис, доченька, тихо, не терзай мне душу. |
