Наконец, дошли и детальные инструкции, всего 27 параграфов, и люди молча выслушали офицеров. Байонеты снова были наточены, мушкеты проверены, оставалось только слушать унылый звук соборного колокола и ждать. С последними лучами солнца Бадахос ляжет к их ногам.

Капитан Роберт Ноулз, теперь прикомандированный к Третьей дивизии, глядел на замок, ставший прибежищем хищных птиц. Третья дивизия получила самые длинные лестницы: им предстояло пересечь поток и взобраться на скалу. Никто не ждал, что эта атака удастся: нужно было только не давать снимать войска с этого участка. Но парни Ноулза улыбались и обещали взобраться на стену: «Мы им покажем, сэр!» И они попытаются, конечно, он сам пойдет с ними. Ноулз подумал, как чудесно было бы первым добраться до дома с двумя апельсиновыми деревьями и охранять Терезу с ребенком до прихода Шарпа. Он снова поглядел на замок на высокой скале и поклялся сражаться так же, как Шарп. К черту ложные атаки! Они пойдут на приступ всерьез.

Пятая дивизия, отведенная за реку, тоже возьмет лестницы и начнет эскаладу, только против северо-восточного бастиона, Сан-Винсенте, нависшего над ленивой рекой. Как и в случае с замком, эта атака должна сковать часть вражеских сил, не давая посылать подкрепления на юго-восточный угол крепости, где расположены бреши и где Веллингтон планирует одержать свою победу.

Бреши. Четвертая и легкая дивизии проведут настоящий штурм, атакуя через все три пролома. Глядя на вечерние облака, можно было представить себе кипение людской массы во рву: будет жестокий бой, но они победят. Бадахос будет взят. А пока пушки продолжали палить.

Шарп сходил к оружейнику-кавалеристу, поработавшему точильным кругом так, что с кромки лезвия летели искры, проверил винтовку и зарядил семиствольное ружье: несмотря на то, что приказ впрямую запрещал ему идти в ров, он должен быть готов. Он был единственным, кто добирался до края гласиса, поэтому его задачей было проводить «Отчаянную надежду», собранную из солдат легкой дивизии, к краю рва напротив бастиона Санта-Мария. Там они расстанутся: «Надежда» пойдет дальше, атаковать бастион и новую брешь, пока по правую руку от них полк Южного Эссекса в составе Четвертой дивизии будет двигаться к Тринидаду. Отведя «Отчаянную надежду», Шарп должен вернуться, чтобы показать дорогу другим батальонам, но он молился, чтобы появился хоть малейший шанс бросить все и с боями прорываться за стену, к ребенку.

Часы пробили шесть, потом четверть, а в половине седьмого прозвучала команда на построение. Строились вдали от города, ранцев не брали, только оружие и амуницию. Полковники в последний раз проверяли мельчайшие детали – не столько для того, чтобы найти нарушения устава, сколько для того, чтобы подбодрить людей, вселить в них уверенность, потому что этой ночью именно обычные рядовые солдаты должны были писать очередную страницу истории, и лучше бы на этой странице была славная победа Британии. С закатом напряжение усилилось: воображение заставляло все страхи обрести плоть – и офицеры раздали «боевые» порции рома, получив в ответ пригоршню старых шуток. Атмосфера потеплела, все вдруг подумали, что любые трудности можно преодолеть, если держаться вместе, и даже те из офицеров, кто всю жизнь провел в роскошных дворцах, почувствовали единение со своими людьми: игры воображения не делали поблажек богатым, как не сделают их и защитники крепости – сегодня ночью во рву богатые и бедные должны держаться вместе. Жены прощались с мужьями и надеялись, что завтра те вернутся живыми, обычно шумные дети молчали в ожидании непредсказуемого, только в палатках докторов натачивали скальпели и проверяли инструменты. А пушки продолжали палить.

Семь.