Внимательно смотрю на подобравшегося и враз ставшего крайне серьёзным Гиляровского.

— Владимир Алексеевич, официально мне запретили заниматься расследованием моего же дела…

— Но вас этот запрет не испугал? — хмыкает собеседник.

— Меня мало чем можно напугать… — киваю я. — Во всяком случае, точно не запретами… Хочу попросить вас как криминального репортёра, практически, как частного сыщика, как патриота и друга, в конце концов… Помогите отыскать убийцу…

Гиляровский довольно крякает и потирает ладошами.

— Николай Михалыч, разве я могу отказать вам? Скажу больше: сочту за честь! Я целиком и полностью в вашем распоряжении. Только скажите — с чего начнём?

Обвожу взглядом больничную палату.

— Сложно вести наше расследование отсюда. Тем более тут будет много желающих помешать.

— Планируете сбежать? — смеётся Гиляровский.

— Ну… не то, чтобы совсем сбежать… Так… покинуть госпиталь на какое-то время.

— Не извольте волноваться, ротмистр! Сделаем в лучшем виде! — оправдывает мои надежды он.

Глава 14

Больничные покои покидаю утром, сразу после завтрака. Для этого выхожу во двор, якобы подышать свежим воздухом. Сначала за мной присматривают бдительные санитарки, но потом суета и рабочие будни берут своё, им становится не до меня, я выпадаю из поля их зрения.

Пора рвать когти. Ограждения вокруг здания нет, так что скакать козлом через забор не приходится. Тридцать секунд, и я в нанятом Гиляровском экипаже.

Переодеваюсь в предусмотрительно захваченное журналистом штатское — стащить собственную офицерскую форму из госпиталя в полном соответствии с названием кино — «Миссия невозможна».

— С чего начнём? — спрашивает Гиляровский.

— Знаете, где жил покойный?

— В городе не осталось приличного жилья. Соколово-Струнин снимал номер в гостинице. Даже не номер — грязный чулан.

— Давайте нагрянем туда.

— Хорошо!

Гиляровский называет кучеру-китайцу адрес. Тот немного знает русский, поэтому совсем уж на пальцах разъяснять не приходится.

Пока экипаж катит по переполненному войсками тыловому городу, рассказываю Владимиру Алексеевичу свои соображения.

— Убийца знал о нашей встрече с Соколово-Струниным и подготовился к ней. Кому попало Яков Семеныч вряд ли бы рассказал о своих планах, тем более — он готовился к дуэли. Ему был нужен секундант. Как думаете, кто бы согласился выступить в такой роли?

Гиляровский пожимает плечами.

— Вы справедливо заметили: с друзьями у Якова Семёновича в городе было плохо… Я, кстати, тоже не входил в их число.

— Но всё-таки кому-то он доверился…

— Выходит, что так.

В самом городе с его двумя основными гостиницами — «Интернациональ» и «Европейская» (хотя слово «гостиница» применительно к этим перестроенным грязным фанзам — звучит слишком громко) места Соколово-Струнину не нашлось, поселился Яков Семёныч в предместье. Там, на берегу мелкой речонки с мутной водицей, предприимчивые китайцы держали несколько «отелей» класса «ужас-ужас».

Экипаж тормозит напротив одного из них. Согласно вывеске перед нами не убогая мазанка, а гостиница «Париж». Как говорится — не верь глазам своим.

— Нам сюда, — кивает Гиляровский.

Отпускать экипаж мы не стали: кто знает, во сколько мест ещё предстоит сгонять за сегодня.