Странное щемящее чувство нежности и жалости охватило Леру. Что-то ее Ева стала сдавать… Господи, как жаль этих женщин с духовными запросами, они уже в шестьдесят безнадежные старухи… Надо бы ей кремиков купить подороже, а там заработает — на пластику мать отправит, если, конечно, уговорит.

На висках уже седина, стала носить очки. Хрупкая, маленькая Ева… Лера значительно выше матери и смотрит на нее свысока.

Мама, мама, я тебя очень лю…

А цветочки, кстати, не от Марика. Лере пришлось соврать. Марик, святая правда, из хорошей семьи, но беден, как церковная мышь, и с нулевым балансом, так, видать, навсегда и останется. Сам виноват — слишком много рефлексирует, постоянно стонет, как все плохо, и повторяет, что ни в чем нет смысла. Очень выгодная позиция. Если нет смысла, зачем что-то делать, работать, чего-то добиваться? Можно сидеть на родительской шее, материть все вокруг и ждать конца света. Правда, непонятно, зачем ему любовь. Сидел бы уж тихо, ждал апокалипсиса. Лера-то тут при чем?

Смысла, может, и нет ни в чем, а сексуальные порывы есть, природа-мать, что поделаешь, и Марик хочет Леру. Сейчас, наверное, надеется взять измором. Вдруг Лера хоть от усталости, наконец, ему даст?

А цветочки — от нажористого Т., нормального российского аллигатора, в смысле олигарха. Господин, даром, что из бывших товарищей, умеет пустить пыль в глаза. Он Леру в Москве задаривал подарками. Так забавно, подарил кольцо с бриллиантом, и карат такой душевный, не поскупился дяденька.

Когда Лера приехала, Ева сразу кольцо заметила. Спросила, откуда.

Лера соврала, что сама купила, мол, чешская бижутерия, нравится? Ева ответила, что не нравится. «Слишком вульгарная подделка, сразу видно, что дешевка, камни очень крупные. Сверкают, как бутылочное стекло!»

Эх, Ева-Ева, где тебе в бриллиантах разбираться, если у тебя за всю жизнь было единственное украшение — колечко с маленькой капелькой рубина? Вот прабабушка из графьев знала толк в украшениях, но всех их лишилась в семнадцатом году.

В общем, на хорошее колечко Лера в этот раз в Москву съездила. Т. еще приглашает, к колечку надо бы и серьги подобрать, да и колье не помешает.

А цветочками Т., получается, напоминает о себе.

Кстати, надо бы позвонить, поблагодарить. Или не надо? Ну ладно, в конце концов, хотя бы просто из вежливости.

Пока Ева заваривала чай, Лера набрала номер Т.

— Привет, детка! С наступающим! Давай говори быстрее, чего хотела. Я тут в аэропорту.

— Уезжаешь?

— Наоборот, только что прилетел.

Лера представила Т.: страшно деловой, очень занятый мужчина среднего роста, с брюшком, лысоватый (волосы нарастить, что ли, не может?); одень его попроще и поставь в другие жизненные условия — внимания не обратите.

Обычный такой мужчина, но ох, с понтами! Правда, для понтов есть основания — нолик с большой жирной палочкой. Все, что нажито непосильным трудом.

Главное, держится уверенно (уверенности придают денежные потоки, могучие и необратимые, как реки, а также хранители тела Т., прошедшие тщательный отбор). Женщинам нравятся уверенные в себе мужчины. Лера вот думает, принять интересное коммерческое предложение Т. или нет. Но ведь думает, тратит на обдумывание время и душевные силы, а не будь в Т. этой уверенности, стала бы она думать? Лысоватый, с брюшком дядька… То-то и оно!

— За цветочки спасибо!

— Да перестань. Захотелось сделать приятное девушке Лере. Кстати, странная девушка Лера, ты девственность еще не утратила?

«Вот циничный подонок», — усмехнулась про себя Лера.