– Можете оставить. И, пожалуй, присоединяйтесь к нам. Мне самой хочется узнать побольше о последних днях жизни моего супруга. А ремонт, видимо придется отложить до похорон.

В этом месте обычно в мелодрамах героини вытирают украдкой слезы. Однако Эльза была современной девицей. Пока Эльза оставалась стоять на пороге второй квартиры, Кузьма, прошел вслед за Алексеем и когда тот бросил сумку с инструментами в угол одной из комнат, он быстрым движением показал ему на матрас застеленный сравнительно чистой простынею.

– Ты ложись, спи, – а мне надо поговорить с хозяйкой. Работа! Когда надо будет, я тебя разбужу.

Кузьма вернулся в отремонтированную квартиру.

– А мастер где? – спросила Эльза вернувшегося капитана.

– Умаялся за день, парень!

Хозяйка ушла в ванную, а Кузьма от нечего делать, потягивая виски и устроившись в мягком кресле, наконец-то решил внимательно рассмотреть хваленый ремонт. На стенах висело несколько картин с морским пейзажем, и обрамлены они были не в обычный багет, а в резные рамы сделанные действительно искусной рукой мастера. На одну из них он засмотрелся. По нижней планке шла тонкая резьба болотной травы, кочка, на ней гнездо чибиса. На боковинах – бегущее стадо кабанов, а вверху сквозь пелену туч проглядывало осеннее солнце. Рама ему понравилась больше самой картины. Если эту раму сделал Леша Тихонов, то у парня действительно был талант. Из ванной вышла хозяйка. Она переоделась в легкое, подчеркивающее формы тела облегающее платье. Утонув в кресле напротив Кузьмы, она поощряющим взглядом смотрела на него. Себе она приготовила легкий коктейль из мартини с соком. Кузьма поухаживал сам за собой, он долил себе виски и непринужденно спросил:

– Я хотел бы узнать у вас о его друзьях, о врагах, вообще вы бы мне немного рассказали, что он был за человек. Так, может быть, мы быстрее выйдем на след убийц.

Эльза согласно кивнула головой.

– Пожалуй, вы правы. Друзей, насколько, я знаю, у него не было. Был один друг, еще со школьной скамьи, но они, мне кажется, были антагонистами. Я даже не знаю, кого приглашать на похороны, кроме соседей. Да и те, кажется, его не очень знали. Он ведь здесь обосновался недавно, а до этого жил в обычной квартире.

– А где вы познакомились?

– Это так важно?

– Для нас все важно! – сказал Кузьма. Надо отдать должное, виски у покойного хозяина было отличное. Кузьма достал сигареты и, закурив, приготовился слушать.

– Где мы познакомились? Случайно познакомились. У меня небольшое поместье в Германии, я собиралась его продать и обратилась в риэлторскую контору. А он, новый русский, миллионер, подыскивал, как раз себе жилье за границей и приехал посмотреть наш дом. Вечером приехал, поздно уже было, мы его оставили ночевать у себя, а утром он сделал мне предложение. Я ведь урожденная княгиня Куракина. Он, может быть думал, что и ему титул этот перейдет, не знал он тонкостей наследования родового права.

– И я не знаю! – сознался Кузьма Кафтанов. Эльза улыбнулась.

– Если у мужа не было титула, то и жена становится нетитулованной. А я и так была уже всего лишь урожденной, то есть лишившейся по вине моей матери этого титула. Она вышла замуж за обычного адвоката. Но я ему не стала об этом рассказывать. Я ему не сказала ни да, ни нет. Тогда он стал красиво ухаживать, так как это, наверно, принято в России. Он меня и мою бабушку задарил подарками.

– У вас есть свадебный контракт? – неожиданно спросил Кузьма. Он увидел, как в глазах у Эльзы появилось тревожное выражение.

– Естественно. На Западе это атрибут любого сватовства. – И опережая следующий вопрос, сказала, – я теперь становлюсь хозяйкой всей его недвижимости и остального имущества, как наследница первой очереди.