— Не слишком я нарядилась?.. — вдруг засомневалась Викки.

— Может быть, на улице вы наденете накидку? — предложила Умм-Яхья. — Я одолжу вам одну из своих, и никто за вами не увяжется.

Викки приняла это предложение с благодарностью. Старшая подруга окутала ее покрывалом, и Викки с удивлением ощутила чувство полной анонимности.

— Извините, но мне надо идти, — заторопилась она.

— Желаю приятно провести время, — напутствовала ее Умм-Яхья.

— Большое спасибо, — отозвалась Викки. Она заторопилась по Прямой улице к месту встречи с Криспином. Странное чувство испытывала она, проталкиваясь, как любая другая арабская женщина, сквозь толпу и не ощущая привычных заинтересованных взглядов, которыми провожают и встречают в Дамаске иностранцев. Викки словно стала частью этого города, как будто прожила здесь всю жизнь. Она ощутила особое чувство безопасности и одновременно все большую неловкость при мысли о том, что ей придется соблазнять Адама. «Как глупо было соглашаться на это», — подумала она и стала соображать, как выйти из этой ситуации по крайней мере без слишком больших потерь.

Криспин ждал ее в кафе. При появлении Викки он вскочил, и она поняла, с каким нетерпением он ждал этой встречи.

— Как ты меня узнал в этом наряде? — удивилась Викки.

Он объяснил просто:

— Ты бежала, а дамасские женщины только ходят.

Она засмеялась и села за его столик.

— Просто я радовалась, что выгляжу как все. Криспин посмотрел на часы:

— Если хочешь взглянуть, как я устроился, нам надо спешить. Я попросил Хуссейна зайти за нами туда.

— Адама, — поправила Викки, внезапно мрачнея.

Криспин усмехнулся:

— Теперь ты его избегаешь?

— Да нет, — возразила она. — Скорее, я еще не готова с ним встречаться.

Криспин явно был сбит с толку, но не стал задавать Викки бестактных вопросов. «Временами, — подумала она, — Криспин может быть очень милым», — и улыбнулась ему.

— Пошли! — сказала она.

Отель был вовсе не таким, каким Викки его себе представляла. Здание оказалось гораздо больше и внушительнее. Сверкали белизной стены, оконные рамы были ярко окрашены, придавая зданию некое сходство с ультрасовременными сооружениями, где используются дымчатые стекла и подобные материалы. Но у Викки возникло ощущение, что хозяин сделал несколько современных «мазков» и этим ограничился. В целом же отель ничем не отличался от других старинных дамасских зданий. Долгие годы неухоженности наложили на него своеобразный отпечаток, придавая неожиданно уютный вид. Было чисто, хотя неизбежная уличная пыль скапливалась на окнах и дверях. Внизу располагались только кухня и большая пустая столовая. Наверху, как предполагала Викки, находились номера.

— Здесь даже негде посидеть и поговорить, — сказал Криспин. — Вот почему, думаю, Адам счел это место не подходящим для тебя.

Викки кивнула. Она и раньше была довольна тем, что живет в доме Умм-Яхьи и Георгиоса, а теперь и вовсе не сомневалась в правильности своего решения поселиться у них. Она ни за что не смогла бы жить в таком безликом месте, где другие жильцы глазеют на тебя и беззастенчиво оценивают каждый твой шаг.

— Тебе действительно здесь понравилось? — спросила Викки Криспина.

— Ну, здесь не так уж плохо, — ответил Криспин. — Конечно, я бы хотел жить где-то в менее многолюдном месте, но… не знаю… Все зависит, думаю, от того, как долго я смогу выдержать в Дамаске.

В одной из дверей незаметно появился хозяин, потирая руки при виде закутанной в черное фигуры Викки.