Доброта посторонних

1

Она испытала много тяжелых минут за первые дни ее новой жизни, но даже в ту, которая, пожалуй, оказалась самой худшей, когда в три часа ночи она вышла из автобуса и направилась в зал ожидания автовокзала, раза в четыре большего по размеру, чем «Портсайд», она не жалела о своем решении.

Тем не менее она испытывала растерянность и испуг.

Рози стояла у выхода с платформы 62, крепко сжимая обеими руками сумочку и осматриваясь по сторонам. Ее обтекали людские потоки: кто-то тащил чемоданы, другие балансировали перевязанными картонными коробками на своих плечах, некоторые обнимали своих подружек или дружков. Пока она осматривалась, какой-то мужчина подбежал к только что вышедшей из автобуса Рози женщине, схватил ее и так страстно крутанул вокруг себя, что ее ноги оторвались от земли и понеслись по воздуху, задевая прохожих. Женщина завопила от восторга и страха, и ее крик, полный отчаянной радости, прокатился по всему залу ожидания.

Справа от Рози весь угол был заставлен автоматами с видеоиграми. Хотя был еще очень ранний час, ребятишки — большинство в бейсбольных кепках, повернутых козырьками назад, и с почти полностью обритыми головами — уже облепили их. «Попробуй еще разок, Космический Салага! — предлагал ближайший к Рози автомат скрежещущим механическим голосом. — Попробуй еще разок, Космический Салага! Попробуй еще разок…»

Она медленно прошла мимо видеоавтоматов в зал, уверенная лишь в одном: она не осмелится выйти наружу в этот час. Рози казалось, что ее тут же изнасилуют, убьют и засунут в ближайший мусорный бак, если она попытается это сделать. Она посмотрела налево и увидела пару полицейских, спускавшихся по эскалатору с верхнего уровня автовокзала. Один вертел своей дубинкой, выписывая ею сложные зигзаги. Другой ухмылялся — так жестко и недобро, что заставил ее вспомнить о человеке, оставшемся в восьмистах милях позади. Он ухмылялся, но в его беспокойных глазах не было улыбки.

Что, если это их работа — постоянно обходить свой маршрут на автовокзале, проверять каждого подозрительного и вышвыривать каждого, у кого нет билета? Что тут поделаешь?

Ладно, там видно будет. А пока что она отошла от эскалатора и двинулась в отгороженный уголок зала, где около дюжины проезжих устроились на жестких пластиковых креслах. На подлокотниках кресел были установлены маленькие телевизоры с монетоприемниками для их включения. Рози не сводила глаз с полицейских, пока шла, с облегчением заметив, что они двинулись в другую сторону. Через два с половиной, максимум три часа будет уже светло. После этого она и сама уйдет. А пока она хотела бы оставаться здесь, где горят огни и полно народу.

Она уселась в одно из кресел с телевизором. Через два кресла от нее расположилась девчонка в жакете из вылинявшей материи, с рюкзаком на коленях. Глаза ее под раскрашенными лиловыми веками бегали, а по нижней губе стекала длинная серебряная струйка слюны. На тыльной стороне кисти правой руки кривыми голубыми прописными буквами были вытатуированы четыре слова: «Я ЛЮБЛЮ МОЮ ЛАПАЧКУ». Где, милая, теперь твоя лапочка, подумала Рози. Она взглянула на пустой экран телевизора, а потом на выложенную плиткой стену справа от нее. Здесь красным фломастером кто-то накалякал слова: «Пососи мой спидоносный хер». Она резко отвернулась, словно слова обожгли бы ей сетчатку глаз, если бы она посмотрела на них подольше, и окинула взглядом зал. На противоположной стене светились огромные часы. Было 3 часа 16 минут утра.

«Еще два с половиной часа, и я смогу уйти», — подумала она и стала ждать.

2

Она съела чизбургер и выпила лимонаду, когда автобус сделал остановку около шести часов прошлым вечером, а с тех пор — ничего, и теперь проголодалась.