— Извините, — сказала она. — Не знаю. Наверное, нет.

Она вытащила из сумочки салфетку, просто на случай если слезы брызнут из глаз, — это случалось с ней последнее время совершенно неожиданно. А может, взрыва смеха — не исключено и такое. Было бы чудесно, впрочем, если бы ей удалось избежать того и другого, по крайней мере сейчас. Хорошо бы выйти отсюда, сохранив достоинство.

— Я надеюсь, что так, — сказал он, — поскольку вы не одна такая. Можете мне поверить. Вы бы поразились, если бы знали, сколько дам, похожих на вас…

— Да, да, конечно, — сказала она машинально. Никогда в жизни она не оказывалась в такой дурацкой ситуации и не испытывала таких сложных чувств. Она словно летела в космосе или сломя голову бежала по канату над пропастью без страховочной сетки. Но разве в каком-то смысле это не единственно закономерный эпилог ее замужества? Я выбрал для тебя этот камень, вспомнила она слова Нормана в тот момент, — голос дрожал от чувства, а его серые глаза слегка увлажнились, — потому что я люблю тебя, Роза.

На мгновение желание рассмеяться стало почти неодолимым. Усилием воли она подавила его.

— Хоть что-то он стоит? — спросила она. — Вообще хоть сколько-нибудь? Или он просто выудил его где-то из автомата с жевательной резинкой?

На этот раз ювелир не стал утруждать себя лупой, а просто снова подставил кольцо под солнечный лучик.

— Вообще-то кое-что он стоит, — сказал он, казалось, испытывая облегчение от того, что может сообщить нечто утешительное. — Сам камень — не больше десятки, но оправа… Она может пойти баксов за двести. Конечно, я не могу предложить столько, — торопливо добавил он, — отец сделал бы мне за это крепкое внушение. Верно, Робби?

— Твой папаша это любит, — сказал пожилой человек возле книг в мягких обложках. — Собственно, дети для того и существуют, чтобы их постоянно воспитывать, — добавил он, не поднимая глаз.

Ювелир взглянул на него, перевел взгляд на Рози и засунул палец в полуоткрытый рот, изображая младенца. Рози не видела ничего подобного со школьной поры и теперь невольно улыбнулась. Мужчина в голубой сорочке улыбнулся в ответ.

— Я могу дать вам за него полсотни, — сказал он. — Вас устраивает?

— Нет, спасибо. — Она взяла кольцо, задумчиво осмотрела его и завернула в неиспользованную салфетку, которую все еще держала в руке.

— Поспрашивайте в других магазинах, — посоветовал он, — и, если кто-нибудь предложит вам больше, я накину сверху. Такова политика папаши, и она себя оправдывает.

Она бросила салфетку в сумочку и захлопнула ее.

— Благодарю вас, — сказала она, — но я, пожалуй, оставлю его у себя.

Рози почувствовала, что человек, копавшийся в книжках, — тот, которого ювелир назвал Робби, — как-то странно уставился на нее, но она решила не придавать этому значения. Пускай себе смотрит. Мы в свободной стране.

— Мужчина, подаривший мне это кольцо, говорил, что оно стоит столько же, сколько новая машина, — сказала она, чувствуя, что нужны дополнительные объяснения. — Можете представить себе мое замешательство?

— Да, — без тени сомнения ответил он, и она вспомнила его слова о том, что не одна она — множество дам приходили сюда и открывали неприятную истину о своих сокровищах. Она догадывалась, что этот человек, пусть еще очень молодой, должно быть, выслушал немало вариаций на эту тему.