Эти воспоминания на какое-то время полностью вытеснили спокойную радость сегодняшнего дня, как иногда бывает с нашими самыми дурными воспоминаниями о том времени, когда мы чувствовали себя потерянными, беспомощными и несчастными. Она прошла мимо «Горячей Чашки», даже не заметив кафе, глаза заволокли грустные воспоминания. Она все еще думала о том мужчине в дверях бара, думала о том, как страшно он напугал ее и как жутко напомнил ей Нормана. В лице и фигуре не было никакого сходства, но поза была той же самой. Он стоял так, словно готов был прыгнуть и повалить ее, — достаточно лишь одного ее приглашающего или покорного взгляда…

Чья-то рука ухватила ее повыше локтя, и Рози едва не вскрикнула от испуга. Она оглянулась, ожидая увидеть либо Нормана, либо того усатого мужчину. Вместо этого она увидела парня в строгом летнем костюме.

— Простите, если напугал вас, — сказал он, — но мне показалось, что вы сейчас шагнете прямо на проезжую часть.

Она огляделась и увидела, что стоит на углу бульвара Хитченс и Уотертауэр-стрит, на одном из оживленнейших перекрестков в городе, по меньшей мере на три квартала дальше «Горячей Чашки», а может, и на все четыре. Машины шумно проносились мимо стальным потоком. Внезапно ей пришло в голову, что этот молодой человек, быть может, сейчас спас ей жизнь.

— С-спасибо. Большое спасибо.

— Не стоит, — сказал он.

На противоположной стороне Уотертауэр-стрит зажглась белая надпись: «Идите». Молодой человек бросил на Рози взгляд, исполненный любопытства и повышенного внимания, а потом сошел с остальными пешеходами с тротуара на проезжую часть и исчез в толпе.

Рози осталась стоять на прежнем месте, испытывая некоторую растерянность и одновременно глубокое облегчение человека, пробудившегося от дурного сна. «Именно это и было со мной, — подумала она. — Я не спала, я шла по улице, но все равно мне снился дурной сон».

Она опустила голову и увидела, что обеими руками крепко прижимает сумочку к телу, точь-в-точь как держала ее во время того долгого и бестолкового поиска Дархэм-авеню пять недель назад. Она перекинула ремешок через плечо и пошла в обратном направлении.

Район фешенебельных магазинов начинался за Уотертауэр-стрит. На улице, по которой она сейчас шла, оставив Уотертауэр-стрит позади, магазинчики были помельче. Многие из них выглядели обветшалыми, бедными, еле держащимися на плаву. Рози шла медленно, заглядывая в витрины комиссионных лавчонок, пытающихся выдать себя за дорогие ломбарды, обувных магазинчиков с рекламными вывесками: «Покупайте американское» и «Последняя распродажа». Она проходила мимо лавок уцененных товаров под названием «Не больше 5», с куклами на витрине, изготовленными в Мексике или в Маниле, лавок кожаных изделий «Все для мотоциклиста» и магазина, претенциозно называющегося «Авек Плезир», с удивительным набором товаров — искусственные члены, наручники, трусики с дырами в нужном месте, — разложенных на черном бархате. Она долго смотрела на витрину, поражаясь этим довольно интимным штучкам, выставленным на всеобщее обозрение, а потом наконец перешла улицу. За полквартала отсюда была видна «Горячая Чашка», но Рози в конце концов решила, что и без кофе с пирогом для нее достаточно впечатлений. Она просто сядет на автобус и вернется в «Д и С».

Но произошло нечто другое. Наискосок на перекрестке, где она только что перешла улицу, расположился не бросающийся в глаза фасад магазина с неоновой вывеской: «Залоги, займы, покупка и продажа хороших ювелирных изделий».

Внимание Рози привлек последний вид услуг. Она снова взглянула на свое свадебное кольцо и вспомнила, как Норман говорил ей незадолго до свадьбы: «Если будешь носить его на улице, носи камнем к ладони, Роза.