После рождения Маркуса фаранд Контеро начал собирать для внука сборник сказок.

— Когда малыш Маркус подрастет, я лично буду учить его читать!

Рейг испытывал к маленькому племяннику довольно сложные чувства — он слабо понимал, что делать с таким крохой. Ему уже было восемнадцать и некоторая подростковая угрюмость начинала сглаживаться, но играть с племянником он все еще побаивался:

— Нариз! Забери у меня это маленькое чудовище! Он чуть не отгрыз мне пуговицу!

ПРОШЛО ЕЩЕ ЧЕТЫРЕ ГОДА

Когда через три года после рождения Маркуса Нариз родила двух девочек-близнецов Линду и Мирину, дядя окончательно смягчился и, возможно, успел бы избаловать малышек до безобразия, но и тут Нариз повезло.

В приграничном поместье, том самом, где Леон выращивал свой первый перец, управляющий получил неплохое наследство и решил уволиться. После долгих семейных споров Рейг отправился попробовать свои силы.

Расставание было не таким уж и легким. И Нариз, и отец понимали, что видеться они теперь смогут раз в два-три года, а то и реже. Но и Нариз, и фаранд Контеро знали — нельзя вечно держать молодого парня под крылом.

Через месяц после проводов Рейга, Леон по делам ездил в Гордеро и застал фаранда Контеро в удручающем состоянии. Раздумывать слишком долго он не стал и, заявив, что внукам необходимо присутствие деда, перевез фаранда в замок.

Решение оказалось более чем удачным. Фаранд Контеро по-прежнему с трудом ходил, но ум его был ясен, и он охотно проводил время и с шестилетним Маркусом, и с двумя болтливыми внучками. Нариз даже показалось, что он немного помолодел.

Она так никогда для себя и не решила вопрос, был ли ее сон накануне родов кусочком странной реальности, но она отчетливо помнила и удивительной красоты цветок на ладони Эрины, и обещание Даркана больше никогда не вмешиваться в их жизнь.

Но не вмешиваться самому — это же совсем не значит — бросить навсегда и забыть?

Нариз долго вынашивала некую мысль и копила деньги, и к пятилетию близняшек в Карте под патронажем храма был открыт детский приют Эрины милосердной. Как практичный человек, Нариз рассудила так: «Есть там боги или их нет, а дети не должны жить в холоде и голодать».

За лавками с пряностями в Гордеро, также как и за состоянием палаццо, следил Корт. Последние годы неустающий радоваться на расцветающие земли Ронхардов. Он до сих пор в тайне гордился тем, как ловко он все провернул, устроив брак Леона и Нариз. С каждым годом его роль в этом браке казалась ему все более значительной. Но он благоразумно молчал, хотя в глубине души слегка раздувался от важности.

Надо сказать, что и его жизнь, и благополучие сильно продвинулись за последние годы. Небольшой домик, который он мог себе позволить в начале службы, сейчас сдавался в аренду, а семья перебралась в добротный особняк Контеро. К детям приходили наемные учителя, а жена все также оставалась красавицей. Так что, пожалуй, единственная просьба, которой Корт беспокоил богов, звучала так: «Хоть бы и дальше ничего не менялось!».

А ВРЕМЯ ВСЕ БЕЖИТ И БЕЖИТ…

Под руководством Катиш Волт дослужился до серьезной должности мажордома. И приобрел наконец-то на радость жене, небольшое брюшко для солидности.

Катиш на три года оставляла службу, родив Волту двоих мальчишек-погодков. А потом, к удивлению многих, запросилась назад на работу, почти бросив собственный дом и детей на прислугу, как шептались сплетники в замке. Больше всего их удивляло, что ридгана не только взяла горничную и повысила ее в должности, но и сочла необходимым оплачивать ей няньку.

Однако, Катиш расцвела и похорошела на глазах — будучи слишком деятельной и хлопотливой натурой, она скучала в своем маленьком хозяйстве, а выйдя на должность старшей горничной, ощутила крылья за спиной.