– Не понимаю, почему я должен уйти на дно, если не выгорит дело с Максвеллом? – не удержался Римо. Он не мог не задать этого вопроса: события развивались для него слишком стремительно.

– Мы меньше всего заинтересованы в том, чтобы в один прекрасный день вы пожаловали в Фолкрофт. Ну, не получится с Максвеллом. Одно задание, один подпольный штаб, это, в конце концов, не так важно. Главное – сохранить тайну КЮРЕ. Поэтому так важно ваше задание по Макклири. Он, повторяю, связующее звено цепочки, которую необходимо прервать. В случае неудачи, – тут его голос дрогнул, – придется избавляться и от вас… Другого выхода у нас, учтите, не будет. Если проговоритесь – тоже. Я сам это сделаю. Макклири находится в госпитале под именем Франка Джексона. У меня все. До свидания.

Человек повернулся, как будто собирался протянуть на прощание руку, но передумал и скрестил руки на груди.

– В нашем деле не стоит заводить друзей. Кстати, постарайтесь прикончить Макклири побыстрее, хорошо?

Глаза у Смита были покрасневшие, отметил Римо и направился в комнату триста семь.

Глава семнадцатая

Два следователя из управления полиции Ист Гудзона поднимались в бесшумном лифте дома башни «Ламоника» на частный двенадцатый этаж.

Тишина в кабине действовала угнетающе, и оба молчали. Сержант Грувер, пузатый человек с погасшей сигарой в зубах, наблюдал за зажигающимися поочередно номерами этажей. Его напарник Рид, известный среди коллег в Управлении по расследованию убийств под кличкой «Тощий Рид», скользил карандашом по страницам в черной записной книжке.

– Он свалился по меньшей мере с девятого этажа, – произнес Рид.

Грувер что то пробурчал в ответ.

– Говорить он не может.

– А ты бы смог, если бы свалился с девятого этажа? – спросил Грувер и потрогал пухлым волосатым пальцем отполированную до блеска панель лифта. – Ни черта он не скажет, его и до больницы то не довезут.

– Но он сначала еще мог говорить, я сам слышал, как он что то сказал одному из тех, кто тащил носилки.

– Слышал, слышал… Отвяжись ты от меня! – Кровь бросилась Груверу в лицо. – Слышал он. Ну и что? Мне вообще все это не нравится. Слышал он!

– Что ты на меня орешь? – завопил Рид. – Я, что ли, виноват, что мы обязаны теперь допрашивать владельца «Ламоники»?!

Грувер смахнул пылинку с полированной панели. Вместе с Ридом они работали уже почти восемь лет, и оба прекрасно знали о дурной, если не сказать опасной, репутации этого здания.

Этому дому с роскошными апартаментами самое место было в одном из лучших районов Нью Йорка, но его почему то выстроили в Ист Гудзоне. Двенадцатиэтажное здание приносило городу налоги с четырех с половиной миллионов долларов, в которые оценивалась двенадцатиэтажка. Своим существованием башня «Ламоника» поддерживала баланс муниципального бюджета, снижая налоги горожан. Это была одна из многих причин, по которым власть в городе уже почти десять лет принадлежала той политической партии, которая пользовалась поддержкой владельца великолепного белого здания, возвышавшегося над облепившим его основание трехэтажным убожеством.

Мэр города издал обязательную к исполнению всеми полицейскими инструкцию, по которой патрульный полицейский автомобиль должен был круглосуточно курсировать вокруг башни. Ни одному из полицейских не позволялось входить в здание без разрешения мэра. Полицейским вменялось в обязанность отвечать на вызовы, исходившие из здания, на приоритетной основе.

Если господин Норман Фелтон, владелец здания, занимающий все двадцать три комнаты на двенадцатом этаже, обратится в полицию.